— С удовольствием! — с улыбкой согласилась она. — Мне переодеться?
Энтони покачал головой.
— Вы потрясающе выглядите. У вас есть ленточка или заколка для волос?
Кивнув, Лина полюбопытствовала:
— А зачем?
— Захватите, она вам понадобится, — загадочно ответил Энтони.
Зачем нужна лента для волос, Лина поняла, увидев в гараже — Энтони назвал его «старой конюшней» — небольшой спортивный ярко-красный автомобиль с открытым верхом. Выросшая в обстановке строгой экономии, она изумленно вытаращила глаза и выпалила первое, что пришло в голову:
— Как вы, студент, можете позволить себе такую машину?!
Похоже, Энтони удивила ее непосредственность.
— Это подарок к совершеннолетию, — объяснил он, распахивая перед ней дверцу. — От родителей.
— У вас щедрые родители! — прокомментировала Лина, забираясь в машину.
Сев за руль, он повернул ключ зажигания и ответил с ноткой непонятной Лине горечи:
— Да, они очень щедры. Впрочем, им не составляет труда покупать вещи.
— А что в этом плохого? — Лина украдкой бросила на него взгляд.
Не поворачивая головы, Энтони пожал плечами и не сразу ответил:
— Ничего плохого в этом нет. Просто, на мой взгляд, подарки не могут заменить живого общения.
— Пожалуй. А у меня с родителями проблемы совсем иного свойства. — Лина грустно улыбнулась, подумав: а есть ли на свете люди, довольные своими родителями, да и жизнью в целом?
— В таком случае, будем утешать друг друга, да? — сказал он с мягкой усмешкой, и от звука его бархатного голоса сердце Лины застучало быстрее.
Внезапно смутившись, она достала из кармана джинсов черную бархатную ленточку и начала собирать свои густые темно-рыжие волосы в «конский хвост». Не дай Бог Энтони заметит, как у нее вспыхнули щеки!
Машина понеслась по подъездной аллее, шурша шинами и выбрасывая из-под колес гравий, а Лина откинулась на спинку сиденья и приготовилась наслаждаться прогулкой.
Такие дни остаются в памяти навсегда — это был самый счастливый день в жизни Лины. Они приехали в местный паб и ели хлеб с хрустящей корочкой с толстыми ломтями деревенского сыра, запивая все ячменным пивом. А потом гуляли по парку. И разговаривали. Говорили без умолку обо всем на свете. Лина рассказала новому знакомому про дом, где выросла, про комнату, которую делила с сестрой, про скандальных соседей, про свою мечту стать хирургом…
— Это нелегко, — заметил Энтони. — Особенно для женщины.
— Знаю! — с жаром ответила Лина. — Ну и что? Я не боюсь трудностей. Вот увидите — у меня все получится!
Он улыбнулся, и его глаза потеплели.
— Ну конечно же получится!
Лина вдруг поняла, что все время говорит только она одна, и ее щеки снова вспыхнули. Вот ведь распустила язык! Но с Энтони так легко разговаривать…
— А теперь расскажите о себе, — попросила она.
— Что рассказать? Все-все? — поддразнил ее Энтони.
— Абсолютно все!
И он рассказал ей о мире, в котором вырос. Когда Лина узнала, что Энтони — едва ему исполнилось восемь — отправили учиться в интернат, у нее сжалось сердце.
— Холодный душ и изнурительные кроссы… Бррр! — Он театрально передернул плечами.
— Все было так ужасно? — сочувственно спросила Лина.
— Скорее противно! — с усмешкой поправил он. — Лина, у вас такой трагичный вид, что я сейчас заплачу. Давайте не будем больше о грустном. Вы не против, если мы будем обращаться друг к другу менее официально?
— Нет, не против.
Он взял ее за руку, и Лина не возражала — голова шла кругом, ее пьянило лишь одно его присутствие.
Время пролетело незаметно, и к шести они вернулись в Элдридж-хаус. Перед домом стояло несколько легковых машин, а на ступеньках невысокая пожилая женщина разговаривала с группкой молодых людей, по виду чуть старше Лины. Наверное, приехали студенты-медики, предположила она.
Как только красный спортивный автомобиль затормозил у дома, женщина торопливо спустилась по лестнице и, едва взглянув на Лину, обратилась к Энтони:
— Наконец-то, милорд! Мы вас обыскались. Приехали пять студентов, и никто не знает, где их разместить.
Лина остолбенела. Милорд?!
— Успокойтесь, Кэтрин! — властно распорядился Энтони, и Лина заметила, как пожилая женщина буквально тает в лучах его обаяния. — Я все улажу. Знакомьтесь — Лина Нэвилл. Лина, это Кэтрин. Она здесь живет и готовит еду, за которую можно отдать полжизни.
По его тону Лина сразу догадалась, что Кэтрин «живет» здесь в качестве прислуги. Она почувствовала себя обманутой. Они рассказывали друг другу очень личные вещи, делились самым потаенным, а о такой «малости» Энтони умолчал! Оказывается, он из знатной семьи, сын пэра… Ее щеки горели от гнева, но, совладав с собой, Лина холодно-спокойно произнесла:
— Большое спасибо за ланч. Не смею больше задерживать — полагаю, у вас много дел.
— Лина… — начал было Энтони, но, не дав ему закончить, она выскочила из машины и, проскользнув мимо глазеющих с любопытством студентов, быстро поднялась к себе.
Когда через полчаса раздался решительный стук в дверь, Лина ничуть не удивилась. Поначалу у нее возникло искушение не отвечать, но она передумала и распахнула дверь. Энтони стоял, с ленивой грацией опершись о косяк, и смотрел на нее изучающим взглядом.
— На что ты так рассердилась? — поинтересовался он.
— А ты не знаешь?
— Знал бы — не спрашивал.
— Почему ты не сказал мне, что ты — лорд?
— А-а, вот в чем дело, — небрежно протянул он.
— Да, именно в этом! Насколько я понимаю, и особняк тоже твой?
Он пожал плечами.
— Виноват. — Склонив голову, Энтони изобразил раскаяние. — Хотя юридически, пока отец жив, владельцем я не являюсь, как, впрочем, и лордом.
— Пошел ты к черту вместе со своими юридическими тонкостями! — выпалила Лина. — Почему ты мне ничего не сказал?
Шагнув в комнату, он плотно затворил за собой дверь и, взяв Лину за плечи, тихо произнес:
— Потому что не хотел, чтобы ты узнала об этом раньше времени.
— Но почему?!
— Потому что титул может отпугнуть. А я не хотел, чтобы так получилось.
Лина отступила на шаг, сверкая потемневшими от гнева зелеными глазами.
— Знаешь, что я тебе скажу? Да у тебя просто мания…
— А еще потому, — холодно перебил ее Энтони, — что иной раз титул и все, с ним связанное, мешает тому, что на самом деле имеет значение. Понимаешь?
Рассерженная и окончательно сбитая с толку, Лина покачала головой.
— Нет, не понимаю.
— Все ты понимаешь, — прошептал он, наклоняясь к ее губам. — Еще как понимаешь.
С тех пор Лина проводила с Энтони каждую свободную минуту, и впервые в жизни ей стоило неимоверных усилий сосредоточиться на учебе. Он определил ее в свою группу, и она с превеликим трудом
