максимально раскрыты.
- Вот теперь подробнее…
- Видящий и Странник способны улавливать определенные изменения в душах тех, кого видят. Это скорее правило, чем исключение, - объяснял мне мой напарник так, как будто рассказывает маленькому ребенку условия сборки конструктора. - Ты, наверное, слышала, что каждый демон, как и человек, имеет свою «визитную карточку», свои способности. Один, к примеру, может вызвать у людей страх, другой - склонять их к совершению грехов. Их слишком много, чтобы обо всем упомнить. Одаренные могут чувствовать «своих» демонов, но твой случай – отдельный.
- Почему? – Не удержалась я.
- Априори ты способна уловить изменения в каждом, в ком захочешь их видеть. Ты - Одаренная в нескольких поколениях, отчего сила Дара гораздо выше, чем у многих других. Лишь ты сама, не желая смотреть в души других, ограничиваешь себя.
- Но, тогда как же вы подберете мне задание? – Удивилась я.
- Мы? – Вступил в разговор Киров. На его лице играло загадочное выражение, говорящее о том, что ему было известно многое. Даже то, что тщательным образом скрывалось мною. – Мы не станем его выбирать тебе.
Молчание, повисшее в воздухе, давило на меня тысячей догадок, каждая из которых становилась просто невыносимой. Предположения сменяли друг друга с огромной скоростью, и выбрать одно из них не представлялось возможным.
- Все, с этого места я перестала понимать что-либо. Если хотите довести мою головную боль до предела, могу вас порадовать: осталось чуть-чуть.
- Ты, видно, еще не поняла этого…
- Не поняла чего?!
- Твое задание само выбрало тебя.
- Что вы хотите этим…
Мо мере осознания его слов к горлу стал подкатывать приступ тошноты. Вязкой, тянущейся, способной затмить собой все остальное. Затем еще и еще…
Я сдержала крик, рвавшийся из моего горла. Готовый разорвать тишину коридора, он зародился в моей израненной душе, чтобы описать всю боль, на которую я оказалась способна. Только мне показалось, что глубокие раны, оставленные глубоко внутри незнакомцем, стали затягиваться, как внезапное известие вновь заставило их кровоточить.
Жуткое, чудовищное осознание действительности мешало мне думать о чем-то другом. Уже даже имя моей напарницы, той, кому судьба уготовила роль Странника, было неважным.
Только теперь я начала понимать все произошедшее.
И то странное появление незнакомца, который, словно из ниоткуда, ворвался в мою жизнь тихим летним вечером.
И ту всеобъемлющую страсть, которой я просто не могла сопротивляться, которая погружала меня в водоворот чувств без возможности спасения.
И то дикое чувство зависимости от этого существа, не позволявшее даже подумать о том, чтобы отказаться от пережитого.
Теперь я просто знала, что не могла противостоять ему. Ведь он не был человеком. Его глаза, наполненные тьмой, несли лишь гибель, беспощадные страдания и забытье в этих страстных объятиях.
Тот, кто подарил мне первую, пусть и ненастоящую, близость с мужчиной, вовсе им не был.
Он был демоном.
Существом, которое отнимало жизни своих жертв так беспощадно, что даже не задумывалось, даря перед этим мгновения истинного блаженства. Раз за разом, погружая девушек на дно страсти, он уже знал, уже предвидел исход этого. И тогда оказывался не таким, каким видели его несчастные, когда рисовали перед собой счастливые мгновения, постепенно переходящие от шелковых любовных прикосновений, запретных и от этого только более желанных, к ласкам супружеского ложа: медленным, чувственным, наполненным осознанием принадлежности друг другу.
Но демон точно знал, что не поведет под венец ни одну из тех, кого приводил в свой дом. Он понимал одно: ему нужна только их жизнь. Энергия, подпитываемая всепоглощающей любовью к ужасному исчадию ада.
Значит, в тот вечер, когда соблазнитель впервые предстал перед моими глазами, он уже знал, что поступит так и со мной. Демон вглядывался в мои глаза, гипнотизируя своей привлекательностью, лишая разума. И затем, возникнув в моей комнате – то ли во сне, то ли наяву – когда его губы жадно припадали к моим – он чувствовал вкус жизни, еще только разжигающейся во мне. Пока такой неуверенной, но готовящейся перерасти во что-то новое. В те моменты мы были так близки, что дышали одним воздухом, опаляя им друг друга. И его руки… такие нежные, и одновременно с этим такие требовательные, бродящие по моему телу в поисках ключа, способного открыть дверь в мир удовольствий.
Демон знал, что отнимет у меня будущее, в котором я рассчитывала найти себя, отринув все ярлыки, навешанные на меня злыми языками. Он не желал думать об этом, потому что преследовал единственно важную для себя цель. Только одно имело для него значение – продолжить свое смертоносное существование.
Я пошатнулась, словно кто-то невидимый нанес мне оглушительный удар. Пощечину. Перед глазами все стало каким-то мутным, будто незримая рука рассыпала мелкие капли тумана. Запутываясь в них, мое сознание переставало отличать реальное от выдуманного, словно желая оградить себя от еще большей травмы.
Я попробовала отыскать поддержку, но… откуда она могла прийти? Мне больше не было куда идти, ведь дорогу вперед оборвало его появление. Моя ладонь, лишь едва ухватившись за спертый воздух подвала, стала падать. Собственно, это я падала. Не видя ничего перед своими глазами, не зная другого выбора.
Просто летела во тьму.
Так, словно моя жизнь была больше неотделима от нее.
Глава 12.
По мере того, как осознание отталкивающей действительности приходило ко мне, в голове тоже начинало проясняться. Будто эта действительность, такая неприглядная поначалу, теперь стала казаться чем-то почти привычным – словно обычный день среди людей, избегающих меня, или тяжкие видения в глубине человеческих глаз. Думаю, я стояла на пути к тому, чтобы смириться с происходящим. Помимо всего прочего, стоит ли бежать от будущего, которое непременно тебя нагонит? В душе поселилась некая отчужденность, сменившая первый шок. Она, показавшаяся бы кому-то другому разрушительной, лежала на мне тяжелым одеялом, укрывавшим мое сознание от чувств и эмоций, готовых ворваться в разум. Я оставалась глуха ко всему окружаюшему.
Тяжело, словно после долгого сна, я, наконец, смогла открыть смеженные веки.
Все те же лица…
Ну почему, почему они не дали мне просто очнуться в своей постели, чтоб хотя бы немного прийти в себя, привыкнуть ко всему? Но я оставалась в Ордене, и это нужно было принять как данное. Что ж, видимо, мне не оставили выбора.
По крайней мере, я хотя бы находилась в кабинете Кирова вместо того, чтобы лежать на пыльном полу темного коридора, где впервые узнала о том, кем на самом деле был незнакомец. Под моей головой лежала мягкая подушка, а тело ощущало приятное тепло небольшого, но уютного диванчика, на который меня и поместили. Эти, такие простые на первый взгляд, вещи на миг позволили ощутить себя счастливой, но мгновенью не суждено длиться долго. Я попыталась сделать вид, что еще не пришла в сознание, чтобы хоть немного справиться с головной болью, ставшей для меня в этот день постоянной спутницей, но ничего не вышло.
