– А, вот и вы! – любезно воскликнул Альберто, когда в комнату вошли три человека в сопровождении дежурного лейтенанта. – Я уж стал волноваться, не случилось ли чего. Прошу садиться. Лейтенант, принесите еще один стул.
– В этом нет необходимости, – сердито бросил один из министерских чиновников. – Я предпочитаю постоять. Насиделся за те пятнадцать минут, которые нам пришлось прождать в соседнем кабинете!
Альберто изобразил уместную озабоченность.
– В самом деле? Приношу свои извинения. Вас, должно быть, проводили не в ту комнату.
Гости неуверенно переглянулись, а лейтенант, отдав честь, удалился. Тот из гостей, который выразил недовольство, нетерпеливо указал своим спутникам на два стула, стоявшие у большого стола. Лет тридцати пяти, чопорный и напыщенный, он даже не пытался скрыть своего раздражения приемом, оказанным ему и двум его сопровождающим.
– Я Франческо Белардинелли, личный секретарь заместителя министра, – представился он. – Вам, разумеется, известно, что мы приехали обсудить. Похоже, существуют серьезные расхождения в трактовке фактов, имеющих отношение к делу. Сделайте одолжение, изложите вашу версию событий. Только, пожалуйста, коротко. У меня всего час времени, четверть которого мы уже потеряли из-за этого недоразумения.
Более молодой из двух его помощников включил маленький диктофон и поставил его на стол, затем достал блокнот и занес над ним ручку. Его старший коллега сидел неподвижно, глядя в потолок, словно рабочий ремонтной бригады, изучающие следы протечки. Секретарь и лакировщик информации, подумал Альберто. Он чувствовал себя школьником, вызванным к директору для объяснений по поводу окна, разбитого в доме старой дамы. К счастью, ответ у него был заготовлен.
– Боюсь, я не смогу удовлетворить вашего пожелания, – сказал он.
Франческо Белардинелли окатил его ледяным взглядом.
– Что это должно означать?
– Дело сопряжено с весьма деликатными вопросами, затрагивающими национальную безопасность, – ровным голосом пояснил Альберто. – Согласно условиям, на которых оно мне было поручено, я могу полностью открыть все факты только самому министру.
– Я – представитель министра, – вскипел Белардинелли.
– Так же, как и шофер, который вас сюда привез.
– Да как вы смеете! – заорал Белардинелли, уже не скрывая своей ярости.
Альберто примирительно поднял руки вверх.
– Это вопрос допуска к секретной информации, доктор. Первое, что я сделал, когда была назначена эта встреча, – проверил уровень вашего допуска. Сожалею, но он недостаточен, чтобы позволить мне изложить вам все относящиеся к делу факты. Тем не менее я готов ответить на любые имеющиеся у вас вопросы, если это не выходит за рамки тех ограничений, которые я упомянул.
– Это неслыханная наглость, Гуэррацци! Служащие SISMI обязаны предоставлять доклады министерству.
– Я обязан предоставлять доклады только своему непосредственному начальству – лично министру обороны и, естественно, премьер-министру и президенту республики по их требованию. Но никак не личным секретарям с допуском секретности класса ВЗ.
Белардинелли впечатал правый кулак в левую ладонь.
– Понятно! Значит, эта встреча – чистый фарс и пустая трата времени? – Он повернулся к своим сопровождающим. – Мы уходим.
Альберто встал.
– Подождите минуту, доктор. Уверен, мы сможем найти компромисс, который удовлетворит ваши требования, не затронув национальной безопасности. Для начала: могу ли я узнать, чем вызван такой интерес к делу со стороны министерства? Ведь это всего лишь маленький грязный секрет тридцатилетней давности, не имеющий ни малейшей связи с настоящим, если, конечно, его разоблачение не грозит суровыми неприятностями вооруженным силам и не повлечет за собой сокрушительную критику и подрыв репутации. Впрочем, кое-какие шаги для того, чтобы этого не произошло, уже предприняты, и я не сомневаюсь, что дело будет предано забвению через неделю-другую. Честно говоря, было бы лучше, если бы вы никак не вмешивались и предоставили действовать профессионалам.
Белардинелли смерил его презрительным взглядом с противоположного конца комнаты.
– Представляю себе, как, должно быть, трудно вам взглянуть на дело более широко, полковник. Ведь вы замкнуты в своем узком тайном мирке шифровальных справочников, засекреченных документов и уровней допуска. Но даже вам должно быть ясно, что перестановки в кабинете министров неизбежны. Если что-то пойдет не так, одна или несколько партий могут отказаться от участия в коалиции, и правительство падет. Наши соперники в Министерстве внутренних дел уже начали собственное расследование.
Альберто кивнул.
– Офицер по имени Аурелио Дзен.
– Браво. Рад убедиться, что вы, по крайней мере, осведомлены. Тем не менее здесь кроется какой-то секрет, который необходимо раскрыть. Вы отказались объяснить его природу, но признали, что секрет существует. Если этому Дзену удастся его разгадать и станет ясно, что небылица про несчастный случай в результате применения нервно-паралитического газа во время учений, которую мы запустили, есть чистая ложь, люди из Министерства внутренних дел выиграют главный приз. Они, разумеется, не упустят возможности раздуть это дело до небес, и результат их деятельности может решить судьбу нынешнего правительства. Так вам ясно или вы предпочитаете, чтобы я изложил свои объяснения в форме комикса?
Альберто решил спустить ему этот выпад. Он примирительно кивнул и снова сел.
– Я понимаю и полностью разделяю вашу озабоченность, доктор, но позвольте вам напомнить, что история о нервно-паралитическом газе, которую вы справедливо назвали небылицей, была запущена не SISMI, а какими-то армейскими службами, которым не терпелось поскорее объяснить тот факт, что жертва, найденная в альпийских катакомбах, уже однажды погибла – тридцать лет назад над Адриатикой во время взрыва на борту военного самолета.
– Значит, они знали, кто он? – опешил Белардинелли.
– Они знали, кто он.
– Несмотря на то, что карабинеры зарегистрировали труп как неопознанный?
– Мне удалось им помочь.
– А вы откуда узнали?
Альберто сокрушенно вздохнул.
– Ответ на этот вопрос относится к тому уровню секретности, на который я ссылался ранее. Скажу лишь: по различным каналам и из разных источников, которые имеются в распоряжении моего департамента, я сумел условно идентифицировать тело как труп лейтенанта Леонардо Ферреро.
– Но вместо того, чтобы сообщить эту информацию карабинерам в Больцано, вы наложили на нее гриф «совершенно секретно» и приказали им изъять тело из больницы и перевезти в Рим.
Альберто пожал плечами.
– Вероятно, это было немного поспешно, но в той ситуации казалось лучшим способом действия.
Белардинелли скептически покачал головой.
– Очень хорошо, – сказал он. – Значит, это тело лейтенанта по фамилии Ферреро. Из какого полка?
– Альпийских стрелков.
– И как он погиб?
Наступил момент, который Альберто тщательно подготовил. Он встал и пристальным взглядом обвел комнату, будто боялся, что их подслушивают.
– Это действительно был несчастный случай, однако произошел он не в то время и не так, как излагается в версии, представленной вам источниками в вооруженных силах. Реальные факты совсем другие. Прежде всего, вы должны понимать, что армейские нравы во времена, о которых идет речь, отличались от тех, что существуют сегодня. Например…
– У нас нет времени на лекцию по военной истории, полковник, – перебил его собеседник. – Будьте любезны придерживаться фактов.
