116. Рохленко Изабелла — из Москвы, после алтайского Артека работала вожатой в крымском Артеке, проживает в г. Сочи;
117. Руденя (Селезнёва) Лариса — из Белоруссии, проживает в г. Минске, работник общественного питания;
118. Саан (Гильде) Айно — из Эстонии;
119. Салу (Орлова) Ада — из Эстонии;
120. Сафронова Лиля;
121. Селюн Володя — из Белоруссии, педагог, работал директором школы;
122. Силларанд (Аэсма) Этель — из Эстонии, журналист, автор книги об Артеке;
123. Ситковская Этля — из Белоруссии;
124. Слюсаренко Натан;
125. Соловьёва Ника;
126. Сталевский Игорь — из г. Рудня Смоленской области, ныне — шофёр одного из совхозов Дона, передовик производства, отмечен правительственными наградами;
127. Сусеклис Владик — из Латвии, ныне — известный поэт-сатирик — Валдис Стаунис, живёт в Риге;
128. Тазлова (Крайнева) Валя — из Москвы, провизор;
129. Тамм Адольф (Муля) — из Эстонии, после Артека — ответственный работник Министерства Внутренних Дел;
130. Тарасова Лида;
131. Теесалу Лайме — из Эстонии, работник телевидения, кавалер ордена Трудового Красного Знамени;
132. Тихомирова Галя — из Москвы;
133. Ткаченко (Продан) Тамара — из Молдавии, педагог, отмечена правительственными наградами;
134. Товма (Дрогайлова) Галя — из Молдавии, советский работник;
135. Трошина (Алябьева) — из Молдавии, радистка аэропорта г. Кишинёва;
136. Урсу Коля — из Кишинёва, кандидат сельскохозяйственных наук;
137. Фаторный Миша — из Измаила, участник Великой Отечественной войны, строитель;
138. Хеллат Карл — из Эстонии, партийный работник;
139. Хомутова (Кузнецова) Надя;
140. Цуркану Миша — из Молдавии;
141. Чебан Женя — из Тирасполя, медсестра, проживает в Одессе;
142. Черноморец Рива — из Белоруссии;
143. Шерер Роза — из Белоруссии;
144. Школьников Виля — из группы Наркомздрава, г. Москва.
145. Щербаков Лёва — из Москвы;
146. Щербачёва Галя — из Москвы;
147. Эглитис Эвальд — из Латвии, участник Великой Отечественной войны, партийный работник;
148. Эрславайте Геня — из Литвы, работает в АН Литовской ССР;
149. Ястребов Гарри (Орлёнок) — из Москвы, санитарный врач.
Конечно, этои имена далеко не всех ребят, которые были в военном Артеке, часть фамилий стёрлась из памяти, лица многих помню, а фамилии забылись, или — наоборот. Был, например, в белорусской группе Борис, его фотографию храню до сих пор, а фамилию, стыдно признаться, — забыл. Так что пусть извинят мне мои дорогие артековцы, имена которых я не смог назвать в этом списке, ведь только в алтайском Артеке нас было около двухсот ребят!
Но я уверен, что все бывшие артековцы стали полноценными строителями общества развитого социализма, что они отлично работают во всех отраслях народного хозяйства, показывая достойные примеры трудовой деятельности.
После Артека мы были в разных трудовых, армейских коллективах, повлиявших в известной степени на формирование наших личностей. Но более всего на каждого из нас повлиял Артек: своими традициями, чёткой дисциплиной, принципиальностью администрации, требовательностью вожатых, каждый из которых был яркой личностью, достойной подражания, и разноликим, дружным многоязычным пионерским коллективом, тоже по-своему принципиальным, требовательным, не прощающим пошлости и лицемерия, лентяйства и грубости, зазнайства и высокомерия. Это было детское учреждение, где закалялись наши характеры, вырабатывались лучшие моральные качества.
Артековский закал крепко помог каждому из нас на житейских перекрёстках в самостоятельной жизни. Этим особенно нам и дорог!
ГДЕ ЖЕ ВЫ ТЕПЕРЬ?
В начале 50-х годов при помощи одного измаильца случайно удалось узнать адрес Миши Фаторного, и мы стали поддерживать связь. Миша сообщил, что из Забайкалья он попал на фронт, воевал против империалистической Японии. После войны служил авиатехником в лётной части, видимо, сказалась любовь к технике, проявившаяся ещё в Артеке, когда он работал на тракторе. После демобилизации из армии Миша избрал местом жительства город Волгоград, где когда-то вступил в комсомол и выполнил первые его поручения.
Его не пугали развалины города-Героя и большой объём работ для жителей. Он окунулся с радостью в трудовые будни по восстановлению жилищного фонда и строительству новых объектов города.
Миша ходил и не узнавал тех мест, где зимой 1941-42 года он бывал с различными заданиями, — настолько они были изуродованы войной. Руины Сталинграда были лучшим агитаторам за мир на земле против новой войны — здесь воочию обнажался разрушительный молох войны.
Мишу очень тянуло к зданию универмага на площади Павших Борцов. Здесь он почти ежедневно с ребятами и Толей Пампу получал продукты для Артека, в его подвалах паковал посылки для бойцов действующей армии. А теперь здание стояло искореженное, с зияющим окнами, ожидало своей очереди отстраиваться.
Ходил Миша и на Кронштадскую улицу № 21, где стояла школа, приютившая в ту холодную зиму артековцев с детдомовцами. Теперь здесь всё выглядело по-иному: расчищались руины школы, водонапорной башни, начиналось новое строительство.
Миша пошёл электросварщиком на строительство Волго-Донского канала. В армии он освоил сварочное дело, и теперь оно крепко пригодилось. Ежедневно с группой рабочих он выезжал на строительство канала и работал до изнеможения. А работать он мог, в Артеке мы удивлялись его напористости и умению отдаваться до конца любимому делу.
Канал начинался у Дона, недалеко от станции Нижне-Чирская, хорошо известной артековцам ещё с лета 1941 года. Миша вспоминал артековский ОСВОД на Дону, наши красивые дачи в зелени садов, первое трудовое артековское лето.
Миша женился, обзавёлся семьёй, но сетовал, что маленькая квартира, без удобств не позволяет пока принять гостей.
Я понимал друга и старался его успокоить, я тогда учился, и разрешить себе дальнюю поездку не мог при всём желании.
В конце 50-х годов я стал встречать, и довольно часто, в «Огоньке» корреспонденции за подписью «Н.
