для Уика это было обычным делом. Женщины, готовые отдать все, лишь бы оказаться с ним в постели, падали к ногам графа сотнями, моля о тех ласках, которые только что отведала сама Дженис.
Ну уж нет, она не собиралась превращаться в одну из этих сладострастных хищниц. В вихре новых впечатлений и ощущений можно было легко забыть о цели своего пребывания в имении – о мести. Уик знал, как покорить женщину: своими умелыми руками, ртом, красивым телом, а главное, ее собственным желанием и готовностью выполнить любую прихоть графа в погоне за его титулом и деньгами.
Однако никто из этих девиц не учитывал одного: граф прежде всего искал здоровую самку, которая родила бы ему наследника, и грудь, чувствительная к его ласкам, в списке достоинств его будущей жены вряд ли стояла на первом месте.
– Не надо скрывать под одеждой такие прелести, – сказал Уик, подойдя к Дженис, которая лихорадочно пыталась одеться. – Ты сейчас спокойно сядешь, я думаю, лучше на край стола, и позволишь мне полюбоваться тобой.
Черт бы побрал этого мерзавца: разве первая часть испытания еще не пройдена? Дженис сделала несколько шагов назад и, почувствовав, как край стола упирается ей в бедра, присела, опершись для надежности руками.
– Правильно, вот так. Слегка выгни спину. Твои соски так соблазнительны… Для меня это не пустяк, моя Весталка, когда женская грудь, после того как я ласкал ее, по-прежнему вызывает во мне сильное желание. Хотя сейчас, пожалуй, я попробовал бы на вкус твой второй сосок и посмотрел бы, как быстро он затвердеет под моим языком. Давай, милая, поласкай свою грудь для меня.
Дженис судорожно сглотнула. В эту минуту ее охватило непреодолимое желание все бросить и убежать… И в то же время какая-то сила не давала ей сдвинуться с места. Вновь, вопреки всякому здравому смыслу, ей захотелось почувствовать губы Уика на своей груди и ощутить ту удивительную смесь беспомощной ярости и неудержимого желания, которое будили в ней умелые ласки графа.
Кто мог предположить, что все обернется таким образом? Уж конечно, не наивная девственница, не знающая жизни.
Она медленно подняла к груди руки и резким движением сдернула вниз лиф платья.
Глава 4
Встреча с Уиком не ограничилась одной аудиенцией. Дженис и Виртуоза сидели в столовой, стараясь делать вид, что не замечают друг друга, в то время как Эллингем повел Инноченту к графу.
Более раздражающей ситуации Дженис себе и представить не могла: Уик наедине встречается с одной из девушек, в то время как две другие должны сидеть и ждать своей очереди, мучаясь неизвестностью.
Как он испытывал Виртуозу? Что он будет делать с Инночентой? Дженис с яростью отбросила от себя неприятные мысли: не играй в его игры; именно этого он и добивается, чтобы участницы соревновались друг с другом и были агрессивны. Ведь их выбрали как лучших, а остаться с Уиком должна одна. Поэтому, после того как граф проверил раскрепощенность девушек, он вновь собрал их вместе, чтобы заставить еще больше соперничать друг с другом в стремлении ублажить его.
Господи, им приходилось иметь дело с настоящим дьяволом – злым и коварным.
И как же справиться с противником, который, мастерски владея искусством обольщения, превращает своих жертв в мягкий воск?
Неопределенность и довольный взгляд Эллингема, которого вся эта ситуация явно забавляла, не давали Дженис покоя.
– Не желаете ли отведать десерта, дамы? Любимое блюдо Уика – клубника со взбитыми сливками.
Дженис украдкой посмотрела на Виртуозу и столкнулась с ледяным взглядом, полным непоколебимой решимости.
Каждая из них рассчитывала на победу, а графу предстояло выбрать лишь одну из них.
Чем он занимался с этой самоуверенной блондинкой? Инночента ни на минуту не сомневалась в своей победе. Может быть, в этот самый момент он ласкал ее грудь, пробуя на вкус затвердевшие от ласк соски? Касался языком нежной кожи, а затем с силой сжимал их упругую плоть губами… добиваясь от девушки того же, что он получил от самой Дженис?
Эгоцентричная Виртуоза – очарует ли она Уика своей непосредственной девичьей болтовней или же решит покорить его необузданным темпераментом?
Нет, лучше всех из них сегодня показала себя Инночента. И уж наверняка, завоевав небольшое преимущество, она постарается сохранить его, выполняя любые капризы графа.
Так что же все-таки он делал с Инночентой?
«Хватит!» – сказала она себе. Ее не должно это волновать. Ведь она здесь лишь для того, чтобы отомстить, а не испытывать какие-либо эмоции. Но, Боже милостивый, она никак не ожидала от себя такого чувства соперничества. Она и представить себе не могла, что так быстро уступит домогательствам графа и позволит ему ласкать свою грудь. Дженис была уверена, что устоит перед его натиском и с негодованием отвергнет все притязания, заставив молить о разрешении прикоснуться к ней.
Какой же она была наивной! К тому жб Дженис и не подозревала, что, ощутив на своей груди его губы, она так быстро и столь пылко откликнется на его ласки, испытает ни с чем не сравнимое и потрясающее по силе чувство. Это оказалось для нее самым шокирующим открытием. Ее телу не потребовалось и пяти минут, чтобы предать свою хозяйку. А Уик был таким мастером своего дела, что Дженис и не заметила, как попала во власть его ласк.
Но больше всего она переживала по поводу того, что неожиданно обнаружила: в глубине души она жаждала вновь ощутить на своем теле жаркие губы графа и его властные руки.
Но почему молодых девушек никто никогда не предупреждает о том, что запретный плод может быть так сладок?
Теперь, когда Дженис это знала, ее план мести из сложного превратился в практически невыполнимый. Из всех девушек она оказалась самой незащищенной перед коварным обаянием графа. Наслаждение и гнев часто идут рука об руку, и в какой-то момент одно из чувств перевешивает…
