целомудрия и неприступности. Мы не будем посвящать в нашу игру высший свет и заставим дам держать все в тайне. Потому что ни одна из них не захочет признаться в том, что всемогущий Уик не попался в ее сети. Мы найдем для тебя пять невинных, как подснежники, красавиц. Пять богинь, мечтающих выйти замуж за графа и готовых выполнить любой твой каприз, только бы получить титул. Тебе останется лишь дать волю своим фантазиям. И как многие знают не понаслышке, они у тебя весьма изощренные.
– А мы тем временем с удовольствием будем наблюдать за интересными метаморфозами невинности. Джентльмены, это настоящее спортивное соревнование, в котором мы будем делать ставки, как только выберем участниц.
– В лучшем случае это развлечет нас на несколько дней, – пробормотал Уик, однако от одной только мысли о предстоящей игре пенис графа ожил, готовый вонзиться в любую подходящую цель. Уик поймал официантку, наполнявшую кубки вином, и усадил ее к себе на колени. Официантки в этом заведении отличались особой сговорчивостью: они не носили нижнего белья и за щедрое вознаграждение с готовностью отдавались посетителям.
Граф мгновенно вошел в услужливо подставленное лоно и тотчас же почувствовал, как с выбросом спермы напряжение отпускает его. Минутное удовольствие разочаровало графа. А чего, собственно, он ожидал? Уик сунул пачку банкнот за корсет женщины и оттолкнул ее от себя.
«Жизнь способна подарить лишь мимолетное наслаждение», – подумал граф, подняв бокал и чокнувшись с Эллингемом. Однако его тело жаждало подобных удовольствий. А после того как он соблазнил немыслимое число куртизанок, затея с совращением нетронутой девственницы показалась ему особенно привлекательной. К тому же в этой истории он кое-что еще и приобретал, что было абсолютным исключением из правил. От этой мысли настроение графа заметно улучшилось: в конце эксперимента, как выразился Эллингем, он получит наследника, а матушка с ее бесконечными нотациями наконец-то оставит его в покое.
Дженис Троубридж влетела в свой лондонский дом, переполненная таким бешенством, что с трудом могла говорить.
– Чудовище, негодяй. Мерзавец! – Девушка скинула с себя плащ и бросила его на софу в надежде схватить что-нибудь потяжелее, чтобы излить свою ярость.
Вдруг, похолодев, она застыла на месте.
На софе возле эркера, поджав под себя колени, сидела Джулия. Забившись, по своему обыкновению, в самый дальний угол, она безучастно смотрела в окно, выходящее на улицу. Платье окутывало ее, словно облако, и делало ее изящную фигурку еще более эфемерной. Горестное выражение на осунувшемся личике сестры заставило Дженис резко оборвать тираду.
Проклятие. Она думала, что была одна. Однако в комнате находилась Джулия – очередная жертва этого чудовища, брошенная им как ненужная игрушка. Теперь она безмолвно сидела и ждала, когда он вновь призовет ее к себе.
И все-таки этот мерзавец решил жениться.
Как она скажет об этом Джулии?
– Дела настолько плохи? – спросила Джулия своим чарующе нежным голосом.
– Что может быть хуже того, что произошло?
Дженис медленно прошла в комнату. Именно сейчас она смогла наконец оценить любимое место сестры в доме. Эта небольшая, уютная комнатка, расположенная рядом с прихожей, как нельзя лучше подходила для задушевных бесед.
Из-за стен, покрытых небесной краской, и атласной обивки мебели того же цвета любимый в семье уголок называли голубой комнатой. Она располагала к отдыху и откровенным разговорам, и проклятия, недостойные благовоспитанной девицы, также, впрочем, как и швыряние тяжелыми предметами, казались здесь совершенно неуместными.
Голубая комната безраздельно принадлежала Джулии. Это был ее дом, ее убежище, единственное место, где она чувствовала себя спокойно и в полной безопасности. Когда дверь в эту комнату была закрыта, все в семье знали, что туда лучше не входить и не нарушать уединения девушки, которая вновь переживала свою трагедию, когда граф Уик безжалостно бросил ее.
Тупое животное, подумала Дженис, пододвинув стул к софе, на которой сидела ее красавица сестра. Как он мог не жениться на такой нежной, любящей и прекрасной девушке? На ее младшей сестре, которая еще не успела узнать, что в мире существуют лжецы и сластолюбцы и что люди не всегда сдерживают данные ими обещания. Как он мог так бессердечно растоптать этот прекрасный цветок и даже не задуматься о ее чувствах, ее беззащитности и, наконец, ее жизни?
Однако скорее всего он сразу забыл о ней. Графу Уику приписывали множество побед над женскими сердцами. Но ему показалось этого мало. После того как лишь за один год он разбил сердца большинству богатых и знатных девиц, которые делали свои первые шаги на ярмарке невест, граф решил поиграть в более изощренные игры.
Однако в скором времени этот мерзавец понял, что семейные узы и брачные кандалы не для него. Слава Богу, произошло это довольно быстро. Но к сожалению, не настолько, чтобы пощадить Джулию. Она так и не оправилась после этого удара.
И вот теперь ужасная новость для ее несчастной сестры: граф Уик все-таки решил жениться, но только не на одной из тех распутниц, с которыми развлекался последние четыре года.
О нет, даже всемогущий король разврата предпочел увидеть в качестве своей жены девственницу, невинную и чистую, как белая лилия. Будь прокляты эти мужчины! Пропади пропадом этот мерзавец, бросивший Джулию и отказавшийся от того, о чем мужчина со вкусом и должным воспитанием могтолько мечтать! А ведь граф покорил ее сердце четыре года назад. Он мог жениться на Джулии, обзавестись детьми и стать уважаемым, достойным человеком.
Ха! Только не Уик, во всяком случае, тогда. Единственное, что его по-настоящему интересовало, – это быстрота, с которой его жертва готова была раздвинуть ноги. По крайней мере если верить ходившим о нем сплетням. И теперь граф возжелал найти себе спутницу жизни. И не простую, а самую красивую, чистую и невинную из всех существующих девственниц.
Хотелось бы знать, что за этим всем стоит, подумала Дженис, ободряюще взяв руку сестры в свою.
Интересно, есть ли в Лондоне хоть одна мать, которая не решила бы, что именно ее дочь подходит под
