это определение. И не думает ли их собственная мать, что судьба подарила Джулии второй шанс?
Ну уж нет! Если это произойдет, Дженис пожертвует всем: своим телом, своей девственностью, лишь бы это чудовище не только не дотронулось, но даже не посмотрело в сторону ее сестры.
– Дженис? Что случилось? С чего это ты вздумала швыряться вещами? – Нежный голосок Джулии трепетал, словно крылышки бабочки. Это животное просто уничтожило ее, убило в ней радость и веру в людей.
Она не должна сообщать эту новость Джулии. И в то же время так или иначе сестра все равно узнает о ней от подружки или от матери, которая, как иногда казалось Дженис, в душе винила Джулию в расстроенной помолвке.
А вообще-то заходила ли речь о настоящей помолвке? Джулия так считала, хотя о ней и не объявляли официально. Граф должен об этом сообщить своей семье, матери, друзьям, говорила она. Для Уика это было явно непростым делом.
Да, конечно, очень непростым. Настолько трудным, что ради того, чтобы добиться своей цели, он обещал жениться. Еще тогда.
Сейчас же ему и этого не требовалось. Казалось, что любая женщина в Лондоне, не слишком обремененная соображениями морали, готова отдаться этому мерзавцу, не требуя от него ничего взамен.
Однако с того времени что-то изменилось, вдруг подумала Дженис, глядя на сестру и пытаясь придумать, как сообщить ей эту новость, не ввергнув в еще более глубокую депрессию.
На этот раз все было по-другому. По какой-то причине на кон был поставлен реальный брак, и граф действительно собирался жениться. Он бы не ставил в известность о своем намерении высшее общество, если бы это было не так.
Великий Боже! Можно представить, к чему это все приведет. Каждая порядочная девушка, чей род восходит чуть ли не к каменному веку, может стать объектом пристального внимания графа.
Ужас, охвативший Дженис при этой мысли, очевидно, отразился на ее лице, потому что Джулия, сжав руку сестры, с тревогой повторила свой вопрос:
– Что же так вывело тебя из себя, что ты не можешь даже сказать об этом?
«Одно событие, о котором ты скорее всего и слышать не захочешь», – медлила с ответом Дженис.
– Ну пожалуйста, сестричка, после того как я услышала самое ужасное, что могут вынести уши женщины, мне уже ничто не страшно.
Да, – и это было еще одно, что Джулия не могла простить Уику, – отныне все в жизни ее сестры было неразрывно связано с тем днем, когда граф отверг ее.
И от этого новость, которую должна была сообщить Дженис, становилась еще тяжелее.
Но сказать об этом Джулии было необходимо, иначе вестником станет другой человек, возможно, злой и жестокий. Кто-нибудь, кто захочет причинить Джулии боль и заставить ее страдать. Даже их родная мать.
Но Дженис никак не могла подобрать подходящие слова, хотя и знала, что через несколько минут ее мучения закончатся. Ибо уже по тому, как напряжено ее лицо, Джулия сразу догадается, о ком пойдет речь.
И действительно, через несколько минут ее сестра понимающе произнесла:
– Ты опять об этом…
– Да.
– Очередные сплетни?
Мягко сказано, подумала Дженис.
– Этот мерзавец в своем желании соблазнить и уничтожить чуть ли не каждую женщину в Англии придумал новую забаву, – осторожно продолжила она.
– Что ты имеешь в виду? Разве эта игра ему еще не наскучила?
Это было что-то новое. Может быть, сердце Джулии начало понемногу заживать и она наконец-то увидела все в истинном свете? Однако нельзя было на это слишком надеяться. Джулия должна услышать новость от нее, другого выбора не было.
– Но он еще никогда публично не объявлял о своем намерении жениться, – с отчаян ием проговорила Дженис.
– Что? – Джулия побледнела как смерть и, готовая лишиться чувств, посмотрела на сестру так, словно та была исчадием ада.
– Не надо! Не смей падать в обморок!
– Как ты могла? – простонала Джулия, вырвав свою руку из ладони сестры и без сил откинувшись на подушки. – Услышать от тебя такое…
– А от кого же еще? – резко спросила Дженис. – Кто еще, как не я, сообщит тебе эту новость без злорадства и желания причинить тебе боль? Ты все равно узнала бы об этом очень скоро. До меня это известие дошло спустя несколько часов, после того как Уик официально заявил о своем новом и срочном намерении. Уже в течение этого дня ты услышала бы все, и скорее всего от человека, которому дела нет до твоих чувств и переживаний. Как ты могла даже подумать о том, что я хочу причинить тебе боль?
Джулия нервно сглотнула, пытаясь взять себя в руки.
– Я даже представить себе не могу, что произойдет с той несчастной, которой удастся привлечь его внимание. Уже через месяц она окажется прикованной к постели от полного нервного и физического истощения.
