пастором церкви Святого Распятия, читал проповеди в церкви Святого Августина.
— Вы снимаете с фонда все подозрения только потому, что он принадлежит церкви? — скептически спросил Пеллэм.
— Тут главное не религиозная составляющая, а то, что фонд некоммерческий, — объяснил Бейли. — Все средства, которые зарабатывает некоммерческая организация, должны в ней и оставаться. Их нельзя распределить между владельцами акций. Даже в том случае, если организация прекратит свое существование. Кроме того, генеральная прокуратура и налоговая инспекция всегда очень внимательно проверяют бухгалтерскую отчетность некоммерческих организаций. К тому же, Фонд Святого Августина застраховал здание на минимальную сумму — то есть, на сто тысяч. О, не сомневаюсь, на свете полно священнослужителей, по которым тюрьма плачет, но никто не станет рисковать отправиться в «Синг-Синг» из-за подобной мелочи.
Пеллэм кивнул на бумаги.
— А кто такой этот отец Джеймс Дейли? Директор фонда?
— Я звонил ему час назад — отца Джеймса не было на месте. Он ищет временное жилье для жильцов сгоревшего дома. Как только он перезвонит, я дам вам знать.
Помолчав, Пеллэм спросил:
— Вы можете выяснить фамилию страхового агента, с которым общалась Этти?
— Разумеется, могу.
Могу. Этот глагол потихоньку становился самым дорогостоящим словом английского языка.
Пеллэм протянул адвокату еще двести долларов, хрустящими новенькими двадцатками. Порой у него возникала мысль, что банкоматы перед выдачей наличных обязательно должны предупреждать держателей кредитных карточек: «Вы уверены, что собираетесь потратить деньги разумно?»
Пеллэм кивнул в окно на строящийся небоскреб. Контора Бейли находилась в двух шагах от сгоревшего здания, в котором жила Этти, и сверкающее хромом и стеклом здание было задернуто дымкой, которая до сих пор висела над пожарищем.
— Роджер Маккенна, — медленно произнес Пеллэм. — Этти сказала, в тот вечер, когда произошел пожар, рабочие со стройки находились в переулке за ее домом. Что они там делали?
Но Бейли закивал так, словно это известие его нисколько не удивило.
— У них есть здесь кое-какая работа.
— Здесь? Вот в этом здании?
— Точно. Маккена — один из его совладельцев. Это его люди сейчас работают наверху — они производят тот шум, который вы слышите. — Он кивнул на потолок, дрожавший от гула отбойного молотка. — Новый Дональд Трамп собственной персоной — делает ремонт в этом здании.
— Зачем?
— Можно только догадываться, но мы думаем, мы думаем, что Маккена готовит на втором этаже гнездышко для своей любовницы. Уж его-то вы не станете подозревать, а?
— А почему он должен быть вне подозрений?
Бейли взглянул на бутылку с вином, но решил все же воздержаться.
— Не могу поверить, что Маккена пойдет на что-то противозаконное. Такие крупные подрядчики, как правило, стараются держаться подальше от всяких сомнительных делишек. Зачем ему пачкать руки о такую мелочевку как поджог старого дома? У него отели и офисные здания по всему Северо-восточному побережью. Не далее как на прошлой неделе Маккенна открыл казино на набережной в Атлантик-сити… Похоже, я вас не убедил.
— У голливудских сценаристов есть правило: если работаешь над второсортным боевиком или триллером и не хочешь тратить много времени на разработку образа негодяя, сделай его акулой рынка недвижимости или нефтяного бизнеса.
Бейли покачал головой.
— Маккена — птица слишком высокого полета, чтобы нарушать закон.
— Разрешите сделать один звонок.
Пеллэм взял телефон.
Адвокат, судя по всему, передумал насчет вина и изящным движением снова наполнил свой стаканчик. Пеллэм покачал головой, отказываясь, и набрал длинную последовательность цифр.
— Мне Алана Лефтковица, пожалуйста.
После нескольких щелчков и долгого ожидания из трубки раздался веселый голос.
— Пеллэм? Джон Пеллэм? Черт побери, ты где?
Испытывая лютую ненависть к самому себе, Пеллэм перешел на голливудский жаргон.
— В «Большом яблоке».[12] Чем у вас сейчас пахнет, Лефти?
— Варим одну вещичку со студией «Полиграм». Наверное, ты слышал. С Кевином Костнером в главной роли. Я сейчас как раз убегаю на съемки.
Пеллэм не смог навскидку вспомнить, обязан ли ему чем-нибудь получающий многомиллионные гонорары продюсер Алан Лефтковиц, или, наоборот, он сам перед ним в долгу. Пеллэм решил занять позицию кредитора:
— Лефти, мне нужна кое-какая помощь.
— Понял. Вываливай, Джонни.
— Ты ведь знаешь всех больших ребят здесь, на Правом берегу.
— Ну, знаком кое с кем.
— Мне нужен Роджер Маккенна.
— Мы с ним встречались пару раз. Он входит в совет директоров «Коламбия пикчерс». Или в какой-то попечительский совет. Или еще куда-то. Точно не помню.
— Мне необходимо с ним встретиться. Или лучше скажем так: мне нужно на него посмотреть. Где- нибудь на его территории. Не на поле боя.
Собеседник на противоположном побережье помолчал. Затем:
— Вот как… И зачем это тебе понадобилось?
— Провожу кое-какие исследования.
— Ха. Исследования. Всюду суешь свой нос. Подожди минутку.
Не положив трубку, Лефтковиц начал дышать часто и порывисто, словно занимаясь любовью, — хотя Пеллэм знал, что на самом деле он только перегнулся через массивный письменный стол и листает записную книжку.
— Так, как тебе нравится вот это?
— Что, Лефти?
— Ты хочешь попасть на прием. Ты ведь обожаешь приемы, верно?
Насколько мог вспомнить Пеллэм, последний раз он ходил на прием два или три года назад.
— В самую точку, Лефти. Без светских тусовок я жить не могу.
— Маккенна постоянно что-нибудь устраивает. Упомяни мою фамилию, и перед тобой откроются все двери. Я сделаю пару звонков. Узнаю, где и когда что будет. Позвоню Спилбергу. (Разумеется, Лефковиц имел в виду ассистента Спилберга. А разговаривать ему в конце концов придется с ассистентом ассистента главного кормчего «Затерянного ковчега», находящимся в совершенно другом городе.)
— Лефти, буду тебе по гроб жизни обязан. Огромное спасибо.
— Значит, Джонни, — игриво произнес продюсер, — ты проводишь исследования?
— Да.
Завистливое молчание. Тем временем сигналы отражались от спутника связи, зависшего где-то в холоде открытого космоса, и возвращались назад на землю.
— Джон, до меня дошли кое-какие слухи.
— Какие? Что «Окленд» спустил две игры подряд, а «Кардиналс» продолжает беспроигрышную серию?
— Кто-то обмолвился кому-то из моих знакомых, что ты забронировал время в монтажной студии.
— Слишком много «кого-то», — заметил Пеллэм.
— Но это не все, что я слышал.
— Вот как?
