еще и щенки, которых нужно защищать? Обезумевшие самки наиболее опасны, говорил ей Кейт — заядлый охотник.
Гнев внезапно охватил Бринн. У них уже достаточно врагов этой ночью. Она еще крепче сжала «копье» и выпрямилась во весь рост. Потом сделала несколько шагов вперед, встав между зверем и Мишель.
— Куда ты? Не оставляй меня одну!
Но Бринн думала: «Не подавай виду, что испугана. Иди вперед».
Животное подняло голову, и в его глазах блеснул отраженный лунный свет.
Бринн продолжала идти, ускорив шаги и слегка наклонившись вперед.
Не отводя еще какое-то время взгляда, хищник попятился и растворился в ночи. Бринн остановилась, потом вернулась к своей спутнице.
— Боже милосердный! — потрясенно вымолвила Мишель.
— Теперь все о'кей.
Но девушка имела в виду не перепугавшее их животное.
— Ты сама-то в порядке? — неуверенно спросила она.
— Я? — удивилась помощник шерифа. — Конечно. А что?
— Ты… Ты издавала такие звуки. Мне показалось, ты задыхаешься или что-то в этом роде.
— Звуки? Какие звуки?
— Ты просто рычала. И это было страшно.
— Рычала? — Бринн помнила только, что тяжело дышала сквозь плотно стиснутые зубы. Она и не подозревала, что все это походило на рык.
Королева джунглей…
Она только усмехнулась, чувствуя себя неловко, и женщины пошли дальше. Теперь на их пути встретилась расщелина, камни и деревья по сторонам которой заросли вьющимися растениями, а дно покрывали ядовитый плюш и кусты барвинка. То там, то здесь попадались болотистые лужи, по окружности которых теснились грибы и цвела плесень. Пробраться через все это стоило немалых усилий. Особенно тяжело дался подъем на противоположную сторону, куда они взобрались, цепляясь за торчащие ветки и опираясь ногами на выступы в песчанике.
Зато наверху они почти сразу вышли на тропу.
Она оказалась не слишком широкой — меньше полутора метров — и основательно заросшей, поскольку в зимние месяцы ею никто не пользовался. Но идти по ней было райским наслаждением после всего, что им пришлось преодолеть на пути от дома Фельдманов.
— Это то, что мы искали? — спросила Мишель.
Ответ на ее вопрос обнаружился всего через тридцать ярдов в виде большого деревянного щита- указателя:
ПЕРКИНСТАУН — 64 мили
ДУЛУТ, штат Миннесота, — 187 миль
ПРОСЬБА СОБЛЮДАТЬ ОСТОРОЖНОСТЬ НА ПРИВАЛАХ ВДОЛЬ ТРОПЫ «ДЖОЛИЕТ».
ТОЛЬКО ВЫ САМИ МОЖЕТЕ ПРЕДОТВРАТИТЬ ЛЕСНЫЕ ПОЖАРЫ!
— Надолго он купился на твой трюк, как думаешь? — спросил Льюис.
Он имел в виду телефонный разговор Харта с Грэмом Бойдом, мужем Бринн.
— Трудно сказать.
Они уже несколько миль продирались сквозь заросли подлеска, проверяя свой курс по навигатору джи-пи-эс, программе «Google Earth» и обычной карте, чтобы двигаться строго на север.
— Вот, значит, зачем ты включил ее телефон?
— Именно так. — Хотя, окончив разговор, он извлек из мобильника Бринн батарейку, чтобы полицейские не могли отследить его. — Я дожидался подходящего момента. Нужно было держать его в неведении как можно дольше. Теперь же он расслабился. Отправится спать и встревожится только часа в три или четыре утра, если проснется в постели один. Но к тому времени обе будут мертвы и похоронены.
— Он тебе поверил?
— Не сомневаюсь.
Они пошли дальше, и Хартом овладели мысли о ее муже, человеке, живущем с такой женщиной, как Бринн… Интересно, какой он? Голос низкий, — видно, что не из простаков, речь правильная, — и он не выпивал, по крайней мере сегодня. Харт задумался, нельзя ли извлечь из слов мужа некую информацию, которая поможет быстрее с ней разделаться?
Нет, едва ли.
Но он продолжал прокручивать в голове их разговор. Это было любопытно.
У них разные фамилии. Впрочем, Харта не удивило, что Бринн оставила за собой девичью.
Грэм… Мужчина, с которым она спала, с которым делила свою жизнь. Имя не слишком распространенное. Почему его так назвали? Он консерватор или либерал? Религиозен? Чем зарабатывает на жизнь? Харт обратил внимание на облегчение, прозвучавшее в его голосе. Здесь было что-то не до конца ему понятное. Харт не знал, какой вывод можно из этого сделать. Облегчение? Да, несомненно… Но присутствовало вкрапление еще какой-то эмоции.
Теперь он жалел, что не успел как следует рассмотреть ее у дома Фельдманов. Вполне симпатичная, припомнил он. Темно-русые волосы убраны назад. Хорошая фигура. Не дает себе распуститься. Харт попытался представить ее глаза, но вспомнил только взлет густых бровей, когда она заметила его появление из-за кустов.
Харт убил шестерых. Трое из них смотрели на него, когда он делал это. Их чувства не имели тогда для него ни малейшего значения. Ему не было бы легче, отведи они взгляд в сторону. И сам он не сводил с них глаз. Единственной, кто не плакал перед смертью, оказалась женщина, торговка наркотой.
«Эй, неужели ты это сделаешь?»
Он ничего не ответил.
«А ведь мы с тобой могли бы договориться».
Она украла чужие деньги, а быть может — нет. Утаила часть наркотиков или не делала этого. Все это Харта мало трогало. У него был контракт с человеком, желавшим, чтобы она умерла. А потому он, Умелец, свое обязательство выполнил, убил ее, глядя прямо в глаза, чтобы не дать шанса уклониться от пули или достать припрятанное оружие.
Вот и Бринн смотрела ему прямо в глаза, когда стреляла.
«Умелица»?
— Харт? — Голос Льюиса вывел его из раздумий. Он встрепенулся и огляделся по сторонам.
— Что?
— Ты — пацан из Милуоки. И я тоже. Почему же мы раньше никогда не работали вместе?
— Понятия не имею.
— Ты проводишь много операций в городе?
— Нет. Не много. Так безопаснее.
— Где ты живешь?
— В южной части.
— Где-то ближе к Кеноше?[19]
— Недалеко оттуда.
— Там сейчас много чего строят.
Внезапно Льюис замер на месте.
— Смотри, какой-то знак или указатель.
— Где?
— Вглядись. Там, справа.
Они осторожно приблизились. Не без сожалений Харт оставил мысли о Бринн и остановился перед стендом.
