практически не было выбора.
Ребекка пожала плечами:
– И тем не менее. Он один, а вас много.
– Да ладно тебе критиковать, – оборвала ее Линда. – Кому, как не тебе, знать Дэниэла. Он все тщательно продумывает. С ним тяжело тягаться.
– Нет, вы совершенно правы, Ребекка, – возразил Келлог. – В данном случае мы недоработали. Пока мы только обороняемся. Но он от нас не уйдет, могу вам обещать.
Саманта обратила внимание на то, как Келлог смотрит на Кэтрин Дэнс, и подумала: черт, он ею увлекся – фраза, которую она позаимствовала из тех сотен старинных книжек про любовь, за которыми когда-то проводила все летние каникулы. А сама Кэтрин? Гм… Возможно, тоже. По ее поводу, однако, Саманта была не очень уверена. Тем не менее она не стала тратить время на размышления о любовной жизни двух человек, которых она знала всего один день. Кроме того, они были частью того мира, который Сэм как можно скорее хотела оставить в прошлом.
Ребекка смягчилась.
– Ну что ж, если мы в прошлый раз помогли вам почти поймать его, то, может быть, в следующий вам удастся минут на пять его опередить.
Кэтрин кивнула:
– Спасибо вам за эти слова. И за все, что вы для нас сделали. Мы вам очень благодарны. Ну а теперь кое-что еще. Чтобы вас успокоить. Мы добавили еще одного человека в охрану. Мы, естественно, не думаем, что Пелл может каким-то образом узнать, где вы находитесь, но дополнительная безопасность никогда не помешает.
– Не могу с вами не согласиться, – отозвалась Ребекка.
Кэтрин взглянула на часы. Было 10.15 вечера.
– Я предлагаю на сегодня закончить. Если вспомните что-нибудь важное о Пелле или о деле Кройтонов и захотите мне об этом сообщить, я приеду через двадцать минут. Если нет, то встретимся утром. Вы, наверное, тоже устали.
– У встреч после долгой разлуки есть такая особенность: они сильно утомляют, – заметила Саманта.
Остановившись в заднем дворе «Си-Вью», Дженни выключила мотор «тойоты». Пелл остался в машине. Он пребывал в каком-то странном трансе. Все вокруг казалось фантастическим, сюрреалистическим: мистические свечения огней в тумане, медленное движение волн на пляже Асиломара.
Иной мир, другая вселенная из какого-нибудь диковинного фильма, который зэки смотрели в «Капитоле», а потом месяцами обсуждали.
И все из-за странного случая в доме прокурора.
– С тобой все в порядке, любимый?
Он ничего не ответил.
– Мне не нравится, когда ты чувствуешь себя таким несчастным. – Она положила руку ему на бедро. – Мне очень жаль, что у тебя на этот раз не получилось.
Пелл вспоминал то, что произошло восемь лет назад на суде по делу Кройтонов, когда он повернулся и взглянул своими голубыми, как лед, глазами на прокурора Джеймса Рейнольдса, чтобы запугать его, вызвать растерянность. Но Рейнольдс не отвел взгляд, а посмотрел Пеллу прямо в глаза и… рассмеялся, затем повернулся к присяжным, подмигнул им и прибавил какую-то соленую шуточку.
И они тоже рассмеялись.
Все его усилия были потрачены впустую. Его чары не сработали. Пелл был с самого начала уверен, что ему удастся добиться оправдательного приговора, что он заставит присяжных поверить, что убийцей был Джимми Ньюберг, а он, Пелл, – одной из жертв. И все его действия были следствием самообороны.
И вот Рейнольдс смеется, словно Пелл – ребенок, строящий рожи взрослым.
Да еще называет сыном Мэнсона…
Управляет
А это уже непростительный грех. Нет, не то что он был обвинителем Пелла. Таковых в жизни Дэниэла имелось много. Но то, что он управлял им, обращался с ним как с марионеткой на потеху публике.
Вскоре после того председатель коллегии присяжных зачитал вердикт. И Пелл потерял все: свою вожделенную горную вершину, свободу, независимость, «семью». Все! Вся его жизнь рухнула из-за одного презрительного смешка.
И вот теперь Рейнольдс – угроза для Пелла, не менее серьезная, чем Кэтрин Дэнс – конечно же, скроется. Его будет очень сложно отыскать.
Пелл аж задрожал от ярости.
– С тобой все в порядке, детка?
Пелл рассказал Дженни о Рейнольдсе, рассказал все, что тогда произошло в суде, – историю, которая никому не была известна.
И как ни странно, она не сочла ее такой уж необычной.
– Ужасно! Моя мать часто поступает так: смеется надо мной в присутствии других людей. И иногда даже бьет. Но думаю, что когда над тобой прилюдно смеются, это гораздо хуже. Намного, намного хуже.
Пелла искренне тронуло ее сочувствие.
– Да, любимая… Ты прекрасно держалась сегодня вечером.
Она улыбнулась и сделала характерный жест – крепко сжала кулаки.
– Я горжусь тобой. Ну, пошли в номер.
Однако Дженни продолжала сидеть. Ее улыбка исчезла.
– Я кое о чем подумала. И поняла.
– И что же?
– Как он все понял.
– Кто?
– Тот человек сегодня вечером. Рейнольдс.
– Просто, наверное, разглядел меня в глазок и узнал.
– Нет, не думаю. Мне показалось, что сирены завыли до того, как ты постучался в дверь.
– Вот как?
– Да.
– Да, ты права, наша главная проблема – женщина-полицейский.
– Расскажи мне о ней.
Пелл поцеловал Дженни и провел рукой по ее худой спине, дошел до резинки слаксов, коснулся кружев трусиков.
– Не здесь. Пойдем в номер. Я расскажу тебе о ней в номере.
Глава 37
– Мне это надоело! – провозгласила Линда Уитфилд, кивнув на экран телевизора, на котором снова и снова повторялись сообщения о Дэниэле Пелле.
Она прошла на кухню, приготовила кофе без кофеина и чай, затем принесла чашки, молоко, сахар и несколько пирожных. Ребекка взяла кофе, но отставила его и снова стала потягивать вино.
