Купер немного подумал.
– Можно пробить его по общей базе управления. Рутинный запрос, никто не заметит.
Райм кивнул. Спустя минуту на экране компьютера появилось фото Алонсо Джаксона и его учетные данные. Купер пробежал их глазами.
– С рассказом все сходится: досрочное освобождение, положительная характеристика с места учебы. В качестве ближайшего родственника значится дочь по имени Женева Сеттл.
– Спасибо огромное, – облегченно выдохнул Джакс.
– Для чего было посылать книги?
– Я же не мог просто явиться и все вам выложить. Сразу бы загремел обратно. Вот я и собрал те книжки, которые Женева читала в детстве, чтобы она поверила, что записка действительно от меня.
– Какая записка?
– Написал ей записку, вложил в одну из книг.
Купер порылся в сумке. В потрепанном экземпляре «Таинственного сада» нашелся листок, на котором аккуратным почерком было написано: «Жен, детка, это от твоего отца. Прошу, позвони мне». Ниже стоял номер его сотового.
В лабораторию вернулся Селлитто, кивнул:
– Поговорил с Карлсон. Она подтверждает его слова.
– С матерью Женевы расписан ты не был? – спросил Райм. – Поэтому у девочки другая фамилия?
– Все верно.
– Где ты живешь? – спросил Белл.
– Снял комнатушку в Гарлеме, на Сто тридцать шестой. Хотел забрать Женеву к себе в Буффало, когда найду, пока не получу разрешения вернуться домой. – Его лицо застыло, и Райму показалось, что в глазах светится неподдельная грусть. – Но теперь, видимо, этому не бывать.
– Почему? – поинтересовалась Сакс.
Джакс с тоской улыбнулся:
– Я видел, где она сейчас живет. Очень славный домишко около Морнингсайда. Я, конечно, искренне за нее порадовался. Теперь у нее пара хороших приемных родителей, которые о ней заботятся. Может даже, есть брат или сестра… ей всегда хотелось младшеньких, но тот случай с Винэс в клинике поставил на этом крест. Разве захочет она теперь вернуться ко мне? Она получила все, чего заслуживает… чего я не смог ей дать.
Райм бросил на Сакс удивленный взгляд. Он склонялся к тому, чтобы поверить Джаксу, но внутри у него сидел упрямый полицейский скептицизм.
– Хочу задать еще кое-какие вопросы.
– Все, что угодно.
– Ты упомянул тетку. Кто она такая?
– Сестра моего отца. Лили Холл. Помогала меня растить. Пережила двух мужей. В этом году, в августе, ей должно было стукнуть девяносто, если она, конечно, еще жива.
Райм понятия не имел о дате ее рождения или возрасте, но имя назвала им Женева.
– Да, она жива.
Улыбка. Затем:
– Рад слышать. Очень по ней скучал. Ее я тоже найти не сумел.
– Ты что-то внушал Женеве насчет слова «сэр», – сказал Белл. – Что именно?
– Когда она была маленькой, я учил ее, что надо смотреть человеку в глаза и всегда вести себя уважительно, а «сэр» или «мэм» говорить только тому, кто этого заслужил.
Глядя на Райма и Сакс, каролинец кивнул.
– Кто такой Чарлз Синглтон? – спросил Райм.
Джакс удивленно моргнул.
– Откуда вы про него знаете?
– Отвечай на вопрос! – рявкнул Делрей.
– Он мой… даже не знаю… прапрапрапрапрадед, наверное.
– Продолжай, – подтолкнул Райм.
– Ну, был рабом в Виргинии. Потом хозяин отпустил его вместе с женой и даже отдал им ферму на Севере. Чарлз ушел на войну добровольцем, знаете, как в том фильме с Дензелом Вашингтоном и Морганом Фрименом. Вернулся, возделывал сад, преподавал в школе – в бесплатной школе для черных детей. Зарабатывал, продавая сидр рабочим, которые трудились на доках недалеко от фермы. Знаю, что во время войны его наградили. Он даже раз Авраама Линкольна видел, в Ричмонде, аккурат перед тем, как северяне одержали победу. По крайней мере так мне отец рассказывал. – Он невесело усмехнулся. – А дальше такие дела: вроде его арестовали за кражу какого-то золота или ценных бумаг. Угодил в тюрягу… прямо как я.
– А что с ним случилось после тюрьмы, знаешь?
– Нет, об этом ни слова не слышал. Убедились теперь, что Женева моя дочь?
Делрей посмотрел на Райма, вопросительно приподняв бровь.
Криминалист смерил Джакса взглядом:
– Почти. Остался сущий пустяк. Ну-ка открой рот.
– Ты мой отец?!
Женева уставилась на него в немом изумлении. Сердце глухо колотилось в груди. Придирчиво его рассмотрела: лицо, плечи, руки. Бессмысленно было отрицать, что он кажется ей знакомым. На руке по- прежнему был перстенек с гранатом, который ее мать подарила ему на Рождество… когда они еще вместе справляли праздники. Образ, с которым Женева мысленно сравнивала этого человека, был неясным, как будто пытаешься рассмотреть кого-то против яркого солнца.
Несмотря на его водительское удостоверение, на снимок, где она совсем крохой сидела вместе с ним и матерью, Женева была готова отпираться до последнего, однако анализ ДНК, сделанный мистером Купером, сомнений не оставлял – они были родственниками.
Сейчас в комнате наверху были только она, отец и, конечно, мистер Белл. Остальные детективы внизу продолжали ломать голову над тем, кто стоит за ограблением ювелирной биржи.
Но и мистер Райм, и Амелия, и все остальные… даже убийца и прочие ужасы двух последних дней – все это на время вылетело у нее из головы. Сейчас ее занимали совсем другие вопросы: откуда здесь взялся ее отец? И зачем?
И пожалуй, важнее всего: что теперь будет?
Она кивнула на сумку, достала томик Доктора Сьюза.
– Я больше не читаю детские книги. Два месяца назад мне исполнилось шестнадцать.
А это, наверное, чтобы напомнить ему обо всех ее днях рождения, которые он пропустил.
– Я принес их, чтобы ты поняла, кто я такой. Знаю, что ты давно их переросла.
– Как твоя новая семья? – холодно спросила она.
Джакс помотал головой.
– Мне сказали, что так Винэс тебе про меня наговорила, Жени.
Женеву разозлило обращение, которым он пользовался когда-то… очень давно.
– Она тебя обманывала… чтобы настроить против меня. Что ты, Жени, я бы тебя никогда не бросил. Меня посадили.
– Посадили?
– Это правда, мисс, – подтвердил Роланд Белл. – Мы проверили его дело. Был арестован в тот день, когда вы с матерью видели его в последний раз. С тех пор сидел в тюрьме. Только что освободился.
Джакс рассказал об ограблении, о том, как отчаянно нуждался в деньгах, чтобы наладить ей жизнь, помочь матери.
Но слова казались пустыми, избитыми – всего лишь жалкое оправдание, какие тысячами ежедневно произносят в Гарлеме наркодилер, воришка, домушник, грабитель.
«Я сделал это ради тебя, детка…»
Женева опустила глаза на книгу. Потертая, зачитанная. Кому она предназначалась, когда была
