кровавого «убийства» на пирсе — являлись важными шагами, приближавшими его к сегодняшней цели: компания по покрытию полов, квартира Люси Рихтер, переулок на Сидар-стрит и мастерская флористки.
Он залез в квартиру Люси, чтобы перефотографировать, а затем подделать особые пропуска, наличие которых требовалось от военнослужащих, приглашенных на церемонию по вручению наград (ее имя он узнал из газетной статьи, посвященной намеченному мероприятию). Позднее Хейл также скопировал и заучил наизусть предоставленную ей секретную директиву министерства обороны по поводу самого события и всех охранных процедур, планировавшихся на сегодняшний день в департаменте строительства.
Даже мнимое убийство выдуманного Хейлом Тедди Адамса сослужило ему определенную службу. В переулке именно за этим зданием Хейл положил тело жертвы уэстчестерской автомобильной катастрофы. Когда прибыла Шарлотта Аллертон, исполнявшая роль убитой горем сестры погибшего, охранники пропустили несчастную женщину через запасной вход в здание управления и позволили ей воспользоваться туалетом на нижнем этаже. Оказавшись внутри, она оставила там то, что в данный момент Хейл извлекал из встроенного в стену мусорного ящика: пистолет 22-го калибра с глушителем и два небольших металлических диска. Никакого другого способа пронести оружие в здание, снабженное несколькими металлоискателями и надежной охраной, не было. Хейл спрятал пистолет в карман и проследовал в конференц-зал, расположенный на седьмом этаже.
Войдя в зал, Хейл сразу же заметил то, что он рассматривал в качестве главной пружины своего плана, — два громадных букета, составленных Джоанной Харпер для церемонии. Один находился впереди, другой — сзади. В управлении по связям с поставщиками правительственных учреждений Хейл узнал, что Джоанна Харпер заключила контракт на поставку цветов и букетов на мероприятия, проводимые в управлении строительства. Пробравшись в ее мастерскую на Спринг-стрит, он спрятал кое-что в вазах, которые, как он надеялся, не вызовут у охраны особого любопытства, так как управление сотрудничало с Джоанной на протяжении нескольких лет и доверяло ей. Когда Хейл проник в мастерскую, у него в сумке было кое-что еще, помимо луноликих часов и инструментов, — два баллончика со взрывчаткой, известной под названием «Астролит». Обладая значительно большей мощностью, нежели тринитротолуол или нитроглицерин, «Астролит» представлял собой прозрачную жидкость, сохранявшую взрывные характеристики даже при впитывании другими веществами. Хейл просмотрел список заказов и установил, какие конкретно букеты предназначались для управления. Он налил «Астролит» на дно ваз.
Конечно, Хейл мог проникнуть во все четыре места и без маски Часовщика, но если бы кто-то заметил взломщика или обнаружил какие-то неполадки, сразу возник бы вопрос: что он замышляет? Поэтому Хейл и придумал ряд многоступенчатых мотивов для каждого из своих проникновений. Его исходный план заключался в том, чтобы, прикинувшись серийным убийцей, проникнуть во все четыре помещения, пожертвовав своим туповатым сообщником Винсентом Рейнольдсом, и тем самым убедить полицию в том, что Часовщик на самом деле тот, за кого себя выдает.
Затем в середине ноября по случайному совпадению ему позвонил один знакомый из мафии и сообщил, что нью-йоркский полицейский по имени Деннис Бейкер ищет наемного убийцу, чтобы устранить другого полицейского. Мафия не желала пятнать себя таким убийством, но, возможно, Хейл заинтересуется? Само по себе предложение интереса у него не вызвало, однако он сразу смекнул, что сможет использовать Бейкера в качестве второго «усложнения» в своем плане: честный гражданин своей страны, решившийся на месть преступному сотруднику полиции. И в самом конце Хейл добавил к своему плану последнюю блистательную виньетку — историю с намерением похитить Дельфийский механизм.
«Наличие явного мотива — самый верный способ попасться. Убирая мотив, вы снимаете с себя все подозрения…»
Хейл подошел к переднему букету, установленному в конференц-зале, и поправил его — так поступили бы многие достойные офицеры, гордящиеся своим участием в мероприятии подобного рода. Убедившись, что никто не смотрит в его сторону, Хейл опустил один из металлических дисков (компьютеризированный детонатор), которые извлек из мусорного ящика, во взрывчатку, нажал кнопку и немного поворошил мох, чтобы прикрыть устройство. То же самое он проделал и с другим букетом. Второе устройство будет приведено в действие с помощью радиосигнала из первого.
Оба восхитительных букета теперь представляли собой смертоносные бомбы — в них содержалось достаточно взрывчатки, чтобы стереть с лица земли весь зал со всеми присутствующими.
Напряжение в лаборатории Райма нарастало.
Все, за исключением Пуласки, отправленного Раймом с поручением, не сводили глаз с криминалиста, который, в свою очередь, уставился на схемы, окружавшие его, подобно батальонам, ожидающим приказаний командующего.
— Остается еще очень много вопросов, — заметил Селлитто. — Ты ведь должен понимать, что произойдет, если мы нажмем эту кнопку.
Райм бросил взгляд на Амелию Сакс.
— А ты что думаешь? — спросил он.
Она поджала губы.
— Не думаю, что у нас есть выбор. Я говорю — да.
— О черт! — воскликнул Селлитто.
— Звони! — решительно произнес Райм, обращаясь к толстяку лейтенанту.
Лон Селлитто набрал мало кому известный номер, соединивший его напрямую с телефоном на рабочем столе мэра Нью-Йорка.
Стоя в конференц-зале управления строительства, постепенно наполнявшемся военнослужащими и гостями, Чарлз Хейл почувствовал виброзвонок своего телефона. Он извлек его из кармана и взглянул на текстовое сообщение. Его направила Шарлотта Аллертон.
«Только что услышала в новостях: Федеральное авиационное агентство отменило все рейсы в аэропортах. Поезда остановлены. Специальное подразделение направлено в офис НИСИТа, проверяют атомные часы США. Все идет, как запланировано. Да благословит нас Бог».
Великолепно, подумал Чарлз. В полиции поверили в «усложнение» относительно Дельфийского механизма и в его замысел взломать компьютерную систему, управлявшую главными цезиевыми часами страны.
Хейл сделал шаг назад, оглядел комнату, и на его лице появилось удовлетворенное выражение. Затем он вышел из зала и на лифте спустился в главный вестибюль. Он вышел на улицу, обратив внимание на несколько лимузинов, прибывших к управлению с высочайшими мерами безопасности. Хейл прошел в толпу, собравшуюся на противоположной стороне от бетонных кордонов. Некоторые из стоявших там размахивали флагами, некоторые аплодировали.
Хейл бросил взгляд на протестующих. В основном неряшливая молодежь, стареющие хиппи, революционно настроенные университетские преподаватели с супругами. В руках у них были плакаты, и они что-то скандировали, но что, Хейл так и не смог разобрать. Хотя суть их выкриков была очевидна: недовольство внешней политикой Соединенных Штатов.
— Подождите чуть-чуть, — шепотом произнес он. — Может быть, и ваши усилия не пройдут даром.
Глава 38
Входя в конференц-зал вместе с семнадцатью другими военнослужащими, представлявшими различные армейские подразделения, сержант армии США Люси Рихтер улыбнулась мужу. Подмигнула родственникам — родителям и тетке, — сидевшим напротив.
