догадался Артур, после операции по удалению аппендицита. Его уложили на свободную постель, и санитар подал ему стакан с водой:
– Не пей. Прополощи рот и выплюнь.
Тот выпил.
– Нельзя, говорят тебе!
Мужчину вырвало.
– …твою мать. – Санитар бросил ему ворох скомканных бумажных полотенец и вышел.
Новичок провалился в сон, сжимая в кулаке полотенце.
Внимание Артура привлекло какое-то движение. Он перевел взгляд на застекленный проем в двери палаты и увидел в нем лица двух мужчин – латиноса и негра. Чернокожий сощурился, присматриваясь к Артуру, негромко сказал что-то латиносу, и тот тоже стрельнул глазами в его сторону.
Что-то в их поведении и выражении лиц подсказало Артуру – они не из простого любопытства пялятся на доходягу, спасенного от смерти шмыгой Миком.
Нет, эти парни запоминают его внешность. Зачем?
Может, они тоже хотят его убить?
И вновь Артура захлестнула паника. Если так и дальше пойдет, рано или поздно кто-нибудь все равно до него доберется.
Он закрыл глаза, но тут же встрепенулся, решив, что не должен спать. Это слишком опасно. Стоит ему заснуть, и с ним будет кончено; стоит ему только закрыть глаза, и с ним будет кончено; стоит ему хоть на минуту ослабить внимание к обстановке и людям, окружающим его, и с ним будет кончено.
Неопределенность до предела измучила Артура. По словам Джуди, Линкольн нашел доказательства его невиновности. Она не знала, какие именно, и Артур не понимал – то ли двоюродный брат просто хотел подбодрить их с Джуди, то ли у него в самом деле есть убедительное подтверждение необоснованности ареста. До разговора с женой Артур смирился со своей участью, сулящей ему существование в аду и надвигающуюся смерть, а эта новая, неясная надежда сводила его с ума.
«Для твоего же добра, фраер. Все равно сдохнешь, к долбаной фене, через месяц-полтора… Не кипеши, и ты в шоколаде…»
Но теперь, когда смутно забрезжила вероятность освобождения, смирение переродилось в панику. У Артура появилась хрупкая надежда, и вот ее грозились отобрать.
Снова бешено заколотилось сердце.
Артур с силой надавил на кнопку вызова, потом еще и еще.
Никакого ответа. В дверном оконце опять появилась пара глаз. Явно не врач. А кто? Может, один из тех двух зеков, что разглядывали его накануне? Артур не мог сказать с уверенностью. Незнакомец продолжал смотреть на него в упор.
Собрав воедино остатки воли, Артур попытался перебороть ужас, сковавший его тело, будто судорогой от электрического разряда, и опять надавил на кнопку вызова, потом нажал и не отпускал.
По-прежнему никакого ответа.
Глаза в оконце моргнули и исчезли.
Глава тридцать седьмая
– Метаданные.
Голос Родни Шарнека из компьютерной лаборатории нью-йоркского управления полиции через телефонную громкую связь объяснял Линкольну Райму, каким образом «5-22», вероятнее всего, «расколол» подсадную утку в «университетском профессоре».
Сакс стояла рядом, скрестив на груди руки и нервно теребя пальцами рукава своей блузки. Она напомнила Райму, что Кэлвин Геддес из организации «За невмешательство в личную жизнь» в разговоре с ней назвал метаданные «данными о данных».
– Они спрятаны в электронных документах.
– Все верно, – подтвердил Шарнек, услышав ее комментарий. – Похоже, ваш подозреваемый докопался, что мы составили резюме «профессора» днем раньше.
– Вот черт, – пробормотал Райм.
Всего, конечно, не учтешь, но, с другой стороны, иначе нельзя, если имеешь дело с человеком
Еще хуже то, что они себя выдали так же, как «5-22», когда лоханулся с организацией фиктивного самоубийства. Только теперь
Знание – сила…
Шарнек продолжил:
– Я попросил знакомого в Карнеги-Меллоне просмотреть адреса всех, кто заходил на их сайт сегодня утром. Так вот, шесть штук местных, но все с интернет-клубных терминалов, то есть конкретных пользователей не установить. Два запроса от посредников в Европе, и я знаю эти прокси-серверы – от них помощи не дождешься.
Ну естественно.
– Далее, у нас есть кое-какая информация с файлов «свободного пространства», добытых Роном в «ССД». Тут не скоро дело делается. Они были… – Шарнек запнулся и, видимо, решил не пускаться в технические подробности, – довольно разбросанны. Но мы потихоньку склеиваем отдельные фрагменты. Так вот, похоже, что кто-то действительно составлял и скачивал досье. Мы установили
– Но хоть что-то можешь о нем сказать? Кто он – сотрудник, клиент, хакер?
– Нет, не могу. Я попросил своего приятеля в ФБР прогнать «Побегайчика» по их базе данных на псевдонимы электронные письма. Система выдала почти восемьсот «Бегунков», но ни один из них не находится в Нью-Йорке и окрестностях. Мы продолжаем работать, так что позвоню, если будут новости.
Райм велел Тому внести «Бегунка» в список подозреваемых.
– Надо поспрашивать в «ССД». Может, кому-то знакома эта кликуха.
– А как продвигается дело со списком клиентов на компакт-диске?
– Этим у нас занимается специально выделенный сотрудник, обрабатывает его вручную. Я написал для него программу, но скорость невелика, потому что слишком много переменных – разные потребительские товары, проездные на общественный транспорт, пропуска. Многие компании скачали данные из досье фигурантов, проходивших по различным делам, но статистически ни одна не выделяется настолько, чтобы вызвать подозрения.
– Ну и ладно.
Райм прервал связь.
– Мы сделали что могли, Райм, – сказала Сакс.
Загудел телефон, и в рамке идентификатора выскочило одно слово: «Селлитто».
– Команда, ответить! Лон, что-ни…
– Линк…
Случилось что-то недоброе. Голос в динамике звучал глухо и нетвердо.
– Опять убийство?
Селлитто прокашлялся.
– На этот раз один из наших.
Райм тревожно оглянулся на Сакс, подавшуюся вперед.
