один-два их поста: на станции и, например, у дороги. Там они могут тебя сцапать. И сделают они это после того, как я уеду. Но если ты нигде не появишься, они могут прийти за тобой сюда. Конечно, если получат такой приказ. Не раньше.
– Ты преувеличиваешь. У тебя какой-то боевик получается, – отмахнулась Ольга, но в глазах ее Тим прочел – она ему верит.
– Я тебя прошу, сиди здесь, – сказал он. – Более того, не выходи из дома. Зашторь окна и сиди отдыхай. Читай книжки.
– Тим, ну ты совсем уж… – вяло сказала Ольга.
– Умоляю, – попросил Тим.
– Хорошо, хорошо…
– Ладно, если очень хочется, до одиннадцати можешь гулять. Но не позже. И ни в коем случае не выходи за границу участка. Смотри, – Тим протянул руку, и Ольга увидела, что над его ладонью, как в прошлый раз, что-то возникло из воздуха и мягко засветилось. Теперь это был небольшой круглый белый огонек.
– Это шарик, – объяснил Тим. – Очень агрессивная штука. В нормальном состоянии к человеку не пристает, но если его направить… За секунду может сожрать почти всю твою энергию. Обморок на несколько часов обеспечен. А при грамотной настройке – смерть. В какой-то мере я этими шариками научился управлять. И пока ты спала, прошелся вдоль забора и развесил их там несколько десятков. Меня они пропустят, тебя тоже. Но больше никого. Любой чужак получит в лоб. Понятно?
Ольга неуверенно пожала плечами.
– Понятно, – заключил Тим. – На всякий случай ты собери вещи. Если нас заставят удариться в бега, то делать это придется быстро. Я приеду за тобой, и тут же рванем.
– Тим, – осторожно сказала Ольга. – А если все-таки с тобой что-то случится… Что мне делать тогда?
– Исключено, – помотал головой Тим. – Но если, допустим… – Он задумался и напряженно молчал несколько секунд. – Хорошо. Ты права, все может быть. Допустим, мне на голову упадет кирпич, верно? Давай назначим последний срок на завтрашний полдень.
– А если… Что тогда?
– А тогда, милая, – ответил Тим, непонятно чему улыбаясь, – ты можешь считать, что меня нет и никогда не было.
– Тимка, – не выдержала Ольга. – Давай уедем сейчас.
– Нет, – сказал Тим жестко.
– Почему, Тим? Почему ты не можешь все это бросить?
– Тогда они не отстанут. И я должен понять, черт возьми, от кого бегу. Нет, не получится. Извини.
Ольга вздохнула и не стала возражать. Сейчас она полностью доверялась Тиму, пусть даже была и не согласна с ним. Только очень хотелось плакать.
– Я уеду, – Тим бросил взгляд на часы, – через час с небольшим. Хочу обследовать место происшествия. – Он криво усмехнулся.
– Я сейчас тебе позавтракать сделаю. – Ольга встала.
– Спасибо, милая, – рассеянно сказал Тим, думая о чем-то своем.
Она пошла на кухню, но, проходя мимо Тима, остановилась. Присела рядом на корточки, обняла его за плечи и мягко погладила по щеке.
– Не выспался? – спросила она.
– Злее буду, – улыбнулся Тим. – Слушай… Тут возникла бредовая идея. В этом доме найдется что-нибудь маленькое, железное и острое? Перочинный ножичек или что-нибудь в этом роде?
– Зачем? – удивилась Ольга.
– А это ты, солнышко, меня так напрягла своими вопросами о том, что будет, если я не вернусь. Вот, стараюсь просчитать все варианты.
– Кого ты зарежешь перочинным ножиком? – усмехнулась Ольга, выходя из комнаты.
– Да никого! – рассмеялся Тим ей вслед. – Просто может так случиться, что мне нужно будет разрядить портативный излучатель. А он вмонтирован в часы. И чем я крышку поддену? Ногти-то я опять сгрыз… – Он с сожалением уставился на свои руки.
– А это пойдет? – спросила Ольга, возвращаясь. В руке у нее были два продолговатых серебристых пакетика.
– Мы же оба не любим презервативы, – прищурился Тим.
– Тьфу! Он еще шутит, видите ли…
Тим взял пакетики. Это оказались упакованные в фольгу сменные лезвия от медицинского скальпеля. Тим уже видел такие штуки – скальпелями часто пользовались реставраторы, а детство Тима как-никак прошло среди картин, разговоров о них и работы с ними.
– Отлично, – сказал он, опуская пакетики в карман. Секунду подумав, он их вытащил, надкусил и оборвал концы. Лезвия остались надежно упакованными, но достать их можно было мгновенно. – Откуда?
– У меня же отец хирург, – улыбнулась Ольга.
– А… Я и забыл. Извини.
