признаки так четко передавались по наследству?
– У меня дочери! – рыкнул Королев. – Только им усов не хватало, как у кайзера Вильгельма.
– Но они на вас похожи, – заметил Игорь. – И очень.
Королев воинственно закрутил ус и гордо хмыкнул.
– Итак, – сказал Дядя. – Господа, внимание. Прогоним основные тезисы. Игорь, если чего-то не поймешь, спрашивай. Чуть позже всю справочную информацию получишь на свой терминал. Скопируешь – пиписку отрежу. Понял? И кляксу отниму. Кстати, не вздумай ее взять на дело. Игольником обойдешься.
– А вы много знаете про кляксу… – протянул Игорь уважительно.
– Я мало знаю про Волка, – сказал Дядя с нажимом. – Про то, какой он сейчас. Если он унюхает кляксу и сочтет опасной, он не посмотрит, что ты ему родственник.
– У вас есть психопортрет Волкова?
– Да. Тебе все дадут, чтобы ты смог с ним аргументированно говорить. Только не вздумай его цеплять за психику. Он сразу это почует. Ты должен быть абсолютно честен, открыт и искренен. Только войти в контакт, передать информацию, и все. Дальше можешь вести себя как угодно. Целоваться с ним можешь или в морду ему заехать – пожалуйста. Но о деле больше ни слова.
– А если он начнет расспрашивать о Службе?
– Расскажи все, что знаешь. Будь субъективен в оценках, не стесняйся. Главное, чтобы он верил в твою искренность. А для этого тебе придется быть искренним. Когда говоришь с форсированным сенсом, по- другому нельзя. Он же «видит правду». Учти это. Не ври ему.
– Уф! – Игорь закрыл лицо руками.
– Тебе нельзя его ненавидеть, – не сказал, а попросил Королев. – У тебя есть двое суток на то, чтобы его полюбить. Ты полюби его, пожалуйста. Хоть ненадолго.
– Как мы его любим, – сказал Дядя. – Со всем дерьмом, такого, как есть.
– А он был редкое дерьмо, – сказал Королев.
– Да уж…
– Ты вспомни, Паша, сколько он над нами издевался…
– Андрей, он был та еще сука, я с тобой согласен полностью.
Игорь вытаращил глаза. Старики опять не шутили. Как и тогда, когда называли Игоря Волкова самым лучшим на свете человеком, добрым, честным, верным и прочая, и прочая.
– Но он ушел со Службы, – заключил Королев.
– А мы не ушли…
– А хотелось? – вступил в разговор Игорь. «Не поддавайся, – подумал он. – Может быть, они и не хотят тебя ловить на крючок. Но они это делают по привычке, как подлавливают, берут за живое каждого вокруг себя. Как это делаешь ты сам. Это Служба, Игорь. Это ее правила игры. Сегодня тебе повезло – старики чуть-чуть перед тобой эмоционально приоткрылись, высунули наружу краешек того человеческого, что в них есть. Но тебе нельзя забывать, что такое Служба. Это самая мощная спецслужба на планете. И, как любая тайная организация, она уже по определению слегка больна. И многих сотрудников доводит до точки. Десятки людей, не выдержав напряжения, уходят со Службы не на пенсию, а в психиатрическую клинику. И эта Служба фактически правит твоей страной и твоим миром. А ты работаешь в самом маленьком, самом незаметном и самом безумном отделе Службы, Отделе специальных проектов».
– Да все мы тут прокляты, – сказал Дядя вместо ответа, будто услышав мысли Игоря. – Но Волчара, позорный, решил это проклятье отряхнуть с ног своих. Заработать место в раю. А кто-то ведь заступил на пост вместо него… Так хорошо ли он поступил, заставив Службу отбить от стада еще одну невинную овцу?
– В общем, – заключил Игорь, – надо так вас понимать, что если он ушел со Службы, то он не… э-э, дерьмо. Но все равно поступил дурно.
– У нас один шизоид в директорате, – сказал Дядя, – пишет уже десятый год философский трактат. Все хочет разобраться, под кем Служба ходит, под богом или дьяволом. Накатал три громадных тома.
– Ну и?..
– Непонятно. По нему выходит, что Служба вроде бы человечеству нужна позарез. Но ее методы совершенно небогоугодны. Вот на этом-то парадоксе он и завис. Потому что без обмана, манипулирования сознанием, а подчас и убийства – какая же это будет Служба? Это царствие небесное будет, а не Служба.
– Хватит, – сказал вдруг Королев. – Вношу предложение. Когда все это закончится… Если закончится, – поправился он, – сядем втроем у меня на квартире и хорошенько выпьем. И поговорим.
– Нельзя, – вздохнул Дядя. Очень горько вздохнул.
– Слушай, ты что, мало нарушал?
– Мало не мало, а сейчас нельзя. У тебя язык без костей. А у парня запрет на руководящие должности. Мы ему там наговорим на пожизненное заключение.
– Не понял… – пробормотал Королев. Лицо его вдруг осунулось. – Я же не подавал рапорта…
– Запрет утвердили еще вчера. Я сам видел. По представлению Отдела психологических исследований. Этот приказ, наверное, как раз у твоего референта на терминале.
Королев потянулся было к киборду, но передумал.
– Сабуров, гондон! – сказал он с чувством.
