Луи высунул голову из-под трактора.
– Ну что там у тебя, готово? – сердито спросил он.
– Зерно. Можно начинать сеять. Там есть все, что для этого нужно. Вивиан обнаружила целый склад.– Дайтер прыгал на месте как сумасшедший.– Бросайте ваше дурацкое занятие, это не к спеху. Надо взяться всем вместе. Я вызвал Фрэнка и Сид, они уже идут. Мы встретим их по дороге. Гарри тоже пойдет.
Ворча, Луи выполз из-под трактора.
– Брось ты называть это зерном. Какое это зерно?
– Это зерно в духовном смысле. Это квинтэссенция зерна.
– Ну да, конечно, темно-зеленого цвета,– засмеялась Ирма.
– Да пусть хоть в темно-красную полоску или в серебристый горошек. Пусть хоть величиной с дом и с кожурой из кружев с бантиками. Пусть хоть из нее льется амброзия и сыплется кофейная гуща. Все равно это зерно.
Луи вытер лоб:
– Нельзя никуда ехать, пока не работает трактор. До владений Дайтера ведь добираться, забыл как? Пятьдесят миль по холмам. Нужна новая свеча, значит, надо сходить на корабль.
– Да к черту твой трактор,– нетерпеливо сказал Дайтер,– у меня есть коляска с лошадью, мы все в нее влезем.
Возле навеса действительно спокойно стояла лошадь, запряженная в коляску. Луи осторожно подошел к ней, подозрительно сощурив глаза.
– Как ты ее назвал?
Он еще никогда не видел этих животных вблизи. Эта, с позволения сказать, лошадь состояла в основном из ног, которые оканчивались внизу огромными плоскими ступнями, похожими на чашевидные присоски. Животное все было покрыто клоками свисающих спутанных волос. На крохотной головке тускло блестели полузакрытые глазки.
– Как ты ее поймал? – спросил он.
– Да она довольно смирная... если, конечно, и у тебя есть терпение.– Дайтер взобрался в тележку и взялся за вожжи.– Я чуть не рехнулся, пока не понял, как эту чертову падаль надо обучать. А потом оказалось, что она умеет читать мысли, телепатка чертова. Стоит только подумать, что ты от нее хочешь, она и идет.
Он презрительно сморщил нос:
– Забудь про свой трактор: он в любом случае не будет у тебя бегать вечно. А это – транспорт будущего – наступает эра конной тяги!
Ирма робко вскарабкалась в тележку и села рядом с Дайтером. За ней, подумав немного, залез и Луи. Тележка была хоть и грубо сработана, но зато крепкая: последние четыре месяца Дайтер только тем и занимался, что конструировал и собирал ее. Нашелся и подходящий материал – похожее на хлеб, но быстро твердеющее на открытом воздухе волокно какого-то растения, в большом количестве растущего кругом. Его сначала выдерживали, высушивали, а потом уже можно было с ним делать все, что угодно: пилить, строгать, резать, полировать, красить и т. д. Правда, время от времени кочующие стада каких-то животных начисто объедали его, но это было нестрашно: растение быстро вырастало вновь.
Итак, плоские ступни лошадки ритмически зашлепали по сырой почве, тележка тронулась. И скоро хижина Луи пропала за горизонтом. Они своими руками строили ее вместе с Ирмой. На это потребовался почти год. Строили ее все из того же материала хлебного растения. Вокруг хижины раскинулась довольно приличная площадь обработанной земли – несколько акров. Так называемая пшеница росла густыми пучками; конечно, это была не совсем пшеница, но очень даже похоже. Зерно созревало в толстых стручках. Кругом ползали всевозможные насекомые, были и хищники, пожирающие вредителей. Поля орошались неглубокими канавками, по которым вода поступала из подпочвенного источника, время от времени пробивающегося на поверхность горячей булькающей струей. В теплой и сырой атмосфере, при почти не меняющейся погоде, как в настоящем парнике, можно было выращивать до четырех урожаев в год.
Перед хижиной стояли полусобранные машины, которые они притащили сюда от разбитого корабля. Ирма изобретала и собирала новые из остатков старых. Топливные трубы корабля служили теперь для дренажа. От генератора, приводимого в движение с помощью воды, по проводам, опять же снятым с корабля, в хижину поступал ток.
Под навесом позади хижины меланхолично жевали влажное сено несколько экземпляров местных травоядных – еще не совсем было ясно, на что они могут сгодиться. Но зато было уже известно около десятка видов животных, мясо которых вполне можно было есть, а кроме того, два типа жидкостей, годных для питья. Как источник мышечной энергии они стали использовать гигантское животное, густо заросшее шерстью. А вот теперь еще Дайтер приручил это копытное.
Вытянув крохотную головку, лошадка уверенно бежала по дороге, в считанные секунды набрав вполне приличную скорость. Ноги ее быстро мелькали в воздухе, ну прямо как у страуса, да и в скорости она, пожалуй, не уступала, знай только ступни чмокали. Трясло немилосердно. Луи и Ирма изо всех сил вцепились друг в друга. А Дайтер с громким смехом все погонял и погонял свою лошадку.
– Ну хватит же, и так уже слишком быстро,– умоляла его Ирма, стуча зубами.
– Много вы понимаете,– кричал Дайтер,– она еще не разогналась как следует!
Впереди показалась широкая канава, окруженная камнями и заросшая кустарником. Луи в ужасе закрыл глаза: еще немного – и тележка опрокинется...
– Держи,– закричал он,– а то свернем себе шеи!
Но едва они подскакали к канаве, лошадка вдруг расправила на спине короткие маленькие крылышки и быстро-быстро замахала ими. Она легко подняла тележку в воздух, перелетела канаву и плавно опустилась на другой стороне.
– Да это же птица,– ахнула Ирма.
– Ага! – крикнул Дайтер.– Для нее не существует препятствий! Верная моя лошадка! – Он лихо наклонился и, рискуя свалиться, ласково потрепал ее по мохнатой спине.– Ах ты моя хорошая! Птичка ты моя быстрокрылая!
Ландшафт слегка изменился. Далеко справа показалась неясная горная цепь, почти совсем закрытая плотными вихрями тумана, от которого поверхность планеты всегда была влажной. Густая растительность, множество ползающих, прыгающих насекомых... Куда бы Луи ни бросил взгляд, везде была жизнь. Только у подножия гор чернело обуглившееся пятно, да и то уже начало покрываться зеленой растительностью.
Там раньше была база разведчиков с Земли. В своих Убежищах там сидели взаперти земляне, прибывшие на Венеру раньше. Все они погибли, на планете осталось только восемь венериан.
Когда на поверхность планеты опустился второй корабль, машины «скорой помощи» находились уже в пути. На этот раз спуск был более удачным: никто не пострадал, и корабль не получил никаких повреждений. Машины подобрали раненых и поместили их в специальных помещениях, нарочно построенных перед их прибытием. В течение первого месяца земляне – несмотря на категорические приказы Переходного правительства – оказывали всестороннюю помощь вновь прибывшим. Потом, уже ближе к марту, радиопередачи с Земли прекратились. А еще через неделю прибывший с Земли тяжелый боевой корабль разбомбил «убежища» землян до основания; на планете теперь остались только венериане.
Гибель землян потрясла их, но прошло время, и они оправились от потрясения. Зато значительно упростились проблемы их собственного существования: теперь они полностью были предоставлены самим себе и не зависели ни от каких там жителей чужой планеты.
Где-то на полпути между местом посадки их кораблей и разрушенными базами землян стояли специально для них приготовленные склады, битком набитые всевозможным оборудованием и механизмами. Они сразу же начали осваивать их, но скоро утратили к этому делу всякий интерес. В конце концов они совсем забросили его, им смертельно надоело ковыряться в изготовленных на Земле машинах и механизмах. Все это произвела земная промышленность, а никому из них не хотелось начинать с той точки, на которой произошло их разделение; они решили порвать все связи с Землей и начать с самого начала. Не копию земной цивилизации хотелось создать им, нет; у них должно быть свое, особенное общество, приспособленное к их собственным нуждам, к их собственным условиям жизни, нисколько не похожим на земные.
Эта должна быть земледельческая цивилизация.
