реагировала так же. Однако это правда. Конечно, напасть не в прямом смысле, но неким более изощренным способом, которого я не могу понять, хотя долго жил среди них. Насколько я знаю, это как-то связано с потеплением климата Земли. А может, еще хуже.
— Давай поговорим о том лишайнике, который ты привез с собой.
— Я получил его нелегально; проксы об этом не знали. Они используют его во время религиозных оргий, так же как наши индейцы использовали мескалин и пейотль. Ты из-за этого хотел меня видеть?
— Именно. Ты встал у меня на пути. Я знаю, что ты уже организовал конкурирующую фирму, не так ли? Что за чушь, будто проксы собираются напасть на Солнечную систему; это ты угрожаешь мне своими действиями. Ты не можешь найти себе какое-нибудь другое поле деятельности, кроме наборов?
Комната закружилась у него перед глазами. Его захлестнул поток ослепительно белого света, и Лео зажмурился. «Господи, — подумал он. — Я и так не верю в этих проксов; он просто пытается отвлечь мое внимание от своих подлинных намерений. По-моему, это его стратегия».
Он открыл глаза и обнаружил, что сидит на траве. Рядом какая-то девочка забавлялась йо-йо.
— Эта игрушка, — сказал Лео Булеро, — пользуется, популярностью в системе Проксимы.
Он обнаружил, что его руки и ноги свободны, неуверенно встал и пошевелил ими.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Моника, — ответила девочка.
— Проксы, — сказал Лео, — по крайней мере гуманоиды, носят парики и вставляют искусственные челюсти.
Лео схватил прядь пушистых светлых волос девочки и потянул.
— Ай! — вскрикнула девочка. — Ты нехороший. Он отпустил ее. Она отступила на шаг, не переставая играть с йо-йо и недоверчиво поглядывая на него.
— Извини, — пробормотал он. Эти светлые волосы были настоящими. Возможно, он не в системе Проксимы. Во всяком случае, где бы он ни находился, Палмер Элдрич пытался ему что-то сказать. — Вы собираетесь напасть на Землю? — спросил Лео у девочки. — Я хочу сказать, что на это не похоже.
«Мог ли Элдрич ошибаться? — думал он. — Не правильно понять проксов?» В конце концов, насколько он знал, Палмер Элдрич не эволюционировал и не обладал мощным, высокоразвитым мозгом — результатом Э-Терапии.
— Мое йо-йо, — сказала девочка, — волшебное. Я могу сделать все, что захочешь. Чего бы ты хотел? Скажи, ты мне нравишься.
— Отведи меня к своему вождю, — сказал он. — Это из старого анекдота, ты не поймешь. Ему лет сто.
Он огляделся вокруг и не заметил никаких следов человеческого присутствия, только травянистую равнину. «Слишком холодно для Земли, — подумал он. — Голубое небо над головой. Хороший воздух. Плотный».
— Тебе меня не жаль? — спросил он. — Сейчас Палмер Элдрич врывается на мой рынок, а когда ему это удастся, я буду разорен. Мне придется заключить с ним какой-то договор. — «Похоже, однако, — угрюмо подумал он, — что убить его мне не Удастся». — Вот только я не могу придумать никаких условий, на которые он бы согласился. Кажется, в его руках все карты. Смотри, например, как он меня сюда закинул. Я даже не знаю, где я.
Впрочем, это и так не имело значения. Где бы он ни находился, это место наверняка контролировалось Элдричем.
— Карты, — сказала девочка. — У меня есть колода карт в чемоданчике.
Никакого чемоданчика он не видел.
— Где?
Присев, девочка в нескольких местах коснулась травы. Трава бесшумно раздвинулась; Моника сунула в образовавшееся отверстие руку и вытащила чемоданчик.
— Я его здесь прячу, — объяснила она, — от спонсоров.
— Что это значит: «спонсоры»?
— Ну, чтобы здесь быть, надо иметь спонсора. У каждого из нас он есть. Я думаю, они платят за все, пока мы не поправимся. Тогда мы сможем вернуться домой — если он у нас есть.
Она села возле чемоданчика и открыла его — вернее, попыталась открыть. Замок не поддавался.
— Черт, — сказала она. — Это не тот. Это доктор Смайл.
— Психиатр? — с внезапным интересом спросил Лео. — Одного из тех больших домов? Он работает? Включи его. Девочка послушно включила психиатра.
— Привет, Моника, — металлическим голосом произнес чемоданчик. — Приветствую вас, мистер Булеро. — Он не правильно произнес его фамилию — с ударением на последнем слоге. — Что вы тут делаете, сэр? Вы уже слишком старый, чтобы тут быть. Ха-ха! Или вы деградировали в результате неудачной так называемой Э-Терапии…, фр-грр!… — Механизм некоторое время шумел…в Мюнхене? — закончил чемоданчик.
— Я чувствую себя прекрасно, — заверил его Лео. — Слушай, Смайл, ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы меня отсюда вытащить? Назови какое-нибудь имя. Я не могу здесь больше оставаться, понимаешь?
— Мистер Байерсон, — сказал доктор Смайл. — Честно говоря, я нахожусь как раз у него, в его кабинете, естественно, в виде переносного терминала.
— Я не знаю никого по фамилии Байерсон, — сказал Лео. — Что это за место? Похоже, это какой-то лагерь для больных детей или сирот или что-то в этом роде. Я подозревал, что нахожусь в системе Проксимы, но, поскольку ты здесь, я где-то в другом месте. Байерсон! — вдруг сообразил он. — Черт возьми, ты имеешь в виду Майерсона. Из «Наборов П. П.».
— Да, верно, — сказал доктор Смайл.
— Свяжись с ним, — сказал Лео. — Скажи ему, чтобы он немедленно поговорил с Феликсом Блау из Трехпланетного Полицейского Агентства, или как оно там называется. Пусть Блау этим займется и выяснит, где я, собственно, нахожусь, после чего пришлет сюда корабль. Запомнил?
— Ладно, — сказал доктор Смайл. — Сейчас обращусь к мистеру Майерсону. Он как раз беседует с мисс Фьюгейт, своей ассистенткой, которая также является его любовницей, и сегодня на ней…, гм. Сейчас они как раз говорят о вас. Естественно, я не могу сказать вам, что именно. Меня связывает профессиональная тайна, как вы понимаете. На ней надето…
— Давай ближе к делу? — раздраженно оборвал его Лео.
— Прошу меня извинить, — сказал чемоданчик. — Я должен на минуту отключиться.
Казалось, он был обижен. Наступила тишина.
— У меня для тебя плохие новости, — сказала девочка.
— Какие?
— Я пошутила. Это на самом деле не доктор Смайл. Он только притворяется, чтобы мы не чувствовали себя одинокими. Он работает, но не связан ни с кем и ни с чем. Это называется «внутренний контур».
Он знал, что это означало: устройство было автономным. Но откуда оно могло знать о Барни и о мисс Фьюгейт, о подробностях их личной жизни? Даже знать, что на ней надето? Девочка, видимо, говорила не правду.
— Кто ты? — резко спросил он. — Моника…, а дальше? Я хочу знать твою фамилию. Ему казалось, он ее знает.
— Я вернулся, — вдруг сообщил чемоданчик. — Ну, мистер Булеро… — Он снова не правильно произнес фамилию. — Я обсудил вашу проблему с мистером Майерсоном, который свяжется с Феликсом Блау, как вы просили. Мистеру Майерсону кажется, что он вспомнил какую-то статью из прессы ООН насчет лагеря, очень похожего на этот, где-то в окрестностях Сатурна, для умственно отсталых детей. Может…
— Черт побери, — сказал Лео, — эта девочка вовсе не умственно отсталая. Если уж на то пошло, то, скорее, чересчур развитая.
Полная бессмыслица. Единственной осмысленной вещью во всем этом было то, что Палмер Элдрич что- то хотел от него, и Дело заключалось не только в том, чтобы убрать Лео с дороги. Он хотел подчинить его себе.
На горизонте появилось что-то огромное и серое, с ревом мчавшееся к ним. У чудовища были отвратительно топорщиеся усы.
