что до неё миллионы миль. Свет далёкой звезды, и в том, и в другом смысле слова.
И всё это издалека, думал Херб Ашер. Музыка и звон колокольчиков.
– А может, – сказал он, – я эмигрирую в какую-нибудь колонию.
– Райбис слишком для этого больна.
– Тогда я улечу один.
– Ты уж лучше начни встречаться с Линдой Фокс, – посоветовал Элиас. – Если, конечно, получится. Ты же на днях снова её увидишь. Не опускай руки, пробуй, старайся. Вся жизнь состоит из проб и стараний.
– О'кей, – сказал Херб Ашер, – я попробую стараться.
ГЛАВА 17
Рука в руке Эммануил с Зиной гуляли под тенистыми кронами Стенли-парка.
– Ты – это я, – сказал Эммануил. – Ты – Шехина, имманентное Присутствие, никогда не покидающее мир.
Женская сторона Бога, думал он. Известная евреям и только им. Когда произошло изначальное падение, от Божественного откололась трансцендентная, отделённая от мира часть, и это был Эн-Соф. Но другая его часть, часть имманентная и женская, осталась с падшим миром, осталась с Израилем.
Эти две части Божественного, думал он, отошли друг от друга на долгие тысячелетия. Но теперь они вновь соединились. Мужская половина Божественного и женская. Пока я отсутствовал, Шехина вмешивалась в жизни людей, старалась им помочь. Она проявлялась спорадически, то здесь, то там. А потому, строго говоря, Бог никогда не покидал человечество.
– Я – это ты, а ты – это я, – сказала Зина, – и мы снова нашли друг друга, и мы снова суть одно. Раскол исцелился.
– И под всеми твоими покровами, – сказал Эммануил, – под всеми твоими личинами скрывался я сам, моя собственная сущность. И я не узнавал тебя, пока ты мне не напомнила.
– Но как же это вышло? – спросила Зина и тут же добавила: – Впрочем, я знаю. Моя страсть к играм. Ведь это и твоя страсть, твоя тайная радость: играть, подобно ребёнку. Не быть серьёзным. Я воззвала к этой страсти, я пробудила тебя, и ты вспомнил, ты меня узнал.
– Это было очень трудно, – сказал Эммануил. – Мне было трудно вспомнить. Я тебе очень благодарен.
Всё это время, пока он отсутствовал, она унижала себя в падшем мире. Это несравненный героизм – оставаться с человеком при любых, самых бесславных обстоятельствах… и идти вместе с ним в тюрьму, думал Эммануил. Прекрасная спутница человека. Всегда рядом с ним, как сейчас она рядом со мной.
– Но теперь ты вернулся, – сказала Зина.
– Да, – кивнул Эммануил, – вернулся к тебе. Я на время забыл, что ты существуешь. Я помнил только мир.
Ты – это добрая, сострадающая сторона, думал он, а я – сторона грозная, внушающая страх и трепет. Вместе мы составляем единство. Разделённые мы неполны, любого из нас по отдельности недостаточно.
– Подсказки, – сказала Зина, – я всё время тебе подсказывала. Но ты должен был узнать меня сам.
– Какое-то время, – сказал Эммануил, – я не знал, кто такой я сам, и я не знал, кто такая ты. Меня мучили две загадки, и у них был один ответ.
– Пошли посмотрим на волков, – предложила Зина. – Они такие красивые. И мы можем прокатиться на поезде с маленькими вагончиками. Мы можем посетить всех животных.
– И освободить их из плена, – сказал Эммануил.
– Да, – согласилась Зина. – И освободить их, всех до последнего, из плена.
– Неужели Египет будет существовать всегда? – спросил Эммануил. – Неужели рабство вечно?
– Да, – кивнула Зина, – оно вечно, как и мы с тобой.
– Звери удивятся своей свободе, – сказал Эммануил у входа в зоопарк. – Первое время они не будут знать, что им делать.
– Тогда мы их научим, – сказала Зина. – Как мы всегда это делали. Всё, что им известно, они узнали от нас, мы были их наставниками.
– Да будет так, – сказал Эммануил и положил руку на первую стальную клетку. На него смотрели робкие глаза маленького животного. – Выходи из своей клетки, – сказал Эммануил.
Дрожащее от страха животное выбралось из клетки, и он подхватил его на руки.
Херб Ашер позвонил из магазина Линде в Шерман-Оукс. Ему потребовалось порядочно времени, чтобы прорваться через двух робосекретарш.
– Хэлло, – сказал он, когда Линда подошла к телефону.
– Ну как там моя звуковая система? – Линда часто заморгала и приложила к глазу палец. – Секундочку, у меня контактная линза соскальзывает. – Её лицо исчезло с экрана. – Ну вот, всё в порядке, – сказала она через пару минут. – За мною ведь ужин, верно? Если хочешь, прилетай сюда, в Калифорнию. Сейчас и всю будущую неделю я выступаю в «Золотом олене». Слушатели идут косяком, и я обкатываю на них уйму нового материала. Мне хотелось бы, чтобы и ты послушал.
– Прекрасно, – с восторгом согласился Херб Ашер.
– Так что же тогда, встретимся? – продолжала Линда. – Здесь, у меня?
