обеспеченный жених-комерс превратился в бледного невротичного алкоголика с обязательной пачкой валидола в кармане.
«Деньги к деньгам», как известно, – и наоборот. Деньги таяли на глазах, нервы были измотаны, женщины по большей части куда-то рассосались – лузеров они не любят.
И главное, без особых перспектив. Нет, мы продолжали дергаться, пытались намутить что-то по старым концам – но все порожняк. При том, что кабинеты посещали вполне серьезные: от московского антимонопольного комитета, где теперь работал старый знакомый Бублика, до разного рода банкиров. Дома у меня долго лежал договор о сотрудничестве с одним из банков, всплывших впоследствии в скандале с Bank of New York. Вот только сотрудничество это ни копейки не принесло, зря только затягивали галстуки поверх белых рубашек, собираясь на очередную встречу.
Еще одного банкира подогнали Краб с Красовским. Дядя был серьезный, даром что сам из бандитов. Уже тогда он говорил о том, что вот-вот станет большим человеком при мэрии, – и не соврал. Владелец больших земельных наделов в Подмосковье, в дальнейшем он занимался уже московской землей – в ранге высокопоставленного чиновника. Но для нас вся эта эпопея опять-таки обернулась пшиком.
Наркотики и дворяне
Братва наконец-то простила Маркова, и он уже несколько месяцев тусовался в Москве. Впрочем, бригада Грека Сашу особо не привечала, и теперь он тусовался с какими-то мрачными бандюками с Долгопы. Ко всему прочему, чуть ли не поголовно – любителями героина. Да и новая Сашкина сожительница Света тоже была неравнодушна к наркотикам, так что я все чаще наблюдал Краба «под винтом». Понятно, что деловые качества это прибивало вконец. Не говоря уже о здоровье: один из долгопских с романтическим погонялом Ротшильд помер чуть ли не у меня на глазах.
А как-то раз наркотическая «тема» едва не закрыла мою бизнес-карьеру лет на несколько. В самом прямом смысле: кто-то из новых крабовских друзей предложил быстро смотаться в Голицыно, взять на реализацию килограмм «черняшки».
Хватило ума отказаться: даже на безденежье такие фокусы я не любил. Ох, хватило: товарищ попал на ментовскую прокладку. Милиции нужно было выполнять квартальный план по задержаниям, так что попытки откупиться провалились; товарищ отъехал на восемь лет. Мне как несудимому дали бы где-то пятерку – но «правила поведения» превысили жадность, и это спасло.
Для полного счастья пристрастился к наркотикам и Грек – причем потреблял он их экстремально. «Ну-ка дай носок!» – все чаще требовал он, заезжая без звонка ко мне домой. Носок использовался вместо жгута, для перетягивания вен, а употреблял Дима или просто героин, или в сочетании с кокаином – «качели». Причем в каких-то убийственных количествах.
Дела у него при этом шли неплохо: «Колумбус» банкиры таки купили, а число «подшефных» объектов постоянно росло. Я как-то едва не умер от смеха, услышав, как Грек возражал кому-то по телефону: «Это я-то некультурный человек?! Да мне, блядь, ДВА ТЕАТРА ПЛАТЯТ!» Но крыша у Димы ехала конкретно; я его всегда слегка побаивался, но теперь чувство будет правильней описать как ужас. «Измены», галлюцинации, чудящийся всюду РУОП с ОМОНом… В общем, и тут все было как-то на удивление несладко.
Но мы все еще пытались трепыхаться, стучались по всем давно уже забытым адресам. Толку-то: разве что тонус поддержать.
Много общались с Огнивцевым, но толку, как водится, никакого. За небольшим исключением: Александр пробил дворянство и для меня.
Под презентацию российской ассоциации косики-каратэ был арендован весь первый этаж гостиницы «Космос». Люди из правительства по соседству с криминальными авторитетами, престарелые сенсеи из Японии, светлейший князь Аркадий Львович Бугаев-Понятовский – все как положено.
На банкете господин Бугаев и вручил мне дворянскую грамоту, произнеся при этом длинную напутственную речь. Приятно, конечно: все бросились поздравлять новоиспеченного дворянина. Кроме какого-то неопрятного толстого бородача, мрачно взиравшего на процедуру и постоянно доливавшего себе в большой фужер водку.
– А это кто? – шепнул я Огнивцеву.
– Да никто, халявщик один. Из околополитической тусовки, Вова Прибеловский – придурок и пьяница. Шляется по всем мероприятиям выпить-пожрать на халяву, а отказывать ему как-то неудобно. Что нам, водки жалко?.. Вот только с Бубликом они рядом стоят – не нравится мне это.
Граф как раз пребывал в очередной развязке. И, каюсь, я его упустил. Пока слушал в первом ряду концертного зала выступление приглашенных звезд типа Софьи Ротару, пока сажал в машину, строя охрану «Космоса», светлейшего князя… в общем, Бубел пропал.
– Простите, – опять докопался я до охранников. – А не видели ли вы тут графа Владимира Бублика? Такой благообразный молодой человек – высокий, стройный… Ну, правда, немного выпивши.
– Ах, этот!.. – Через пару минут моих объяснений охрана наконец-то поняла, о ком речь. – Какой еще граф, просто баран пьяный! А бородатый, который с ним был, так вообще едва прямо на пол не наблевал. Мы их еле выперли, буквально пинками – графьев твоих!
Вот так весело прошло посвящение меня в дворянство. Практической ценности, как нетрудно догадаться, оно не имело – но хоть какой-то позитив. А позитива оставалось все меньше и меньше.
И тут появился Иванов…
Этапы загнивания нашего маленького предприятия впору прописывать в учебнике начинающего предпринимателя. В первую очередь – чтоб ученик ужаснулся и ни в какие предприниматели не ходил: у них не только взлеты бывают.
Собственно, последним активом какое-то время оставалась «Волга». Паше-водителю зарплату платить было банально нечем – равно как и кассиру Алисе. Каждое утро весь трудовой коллектив собирался в моей комнате, и мы с Бублом мрачно рассуждали, как жить дальше. Из рук валилось буквально все, и это сказывалось даже на личном потреблении.
Причем не в том смысле, что кабаки стали посещать меньше: какие уж тут кабаки! Нет, речь именно о повседневных расходах. Вплоть до сигарет: сначала с все еще престижного в те годы «Парламента» перешли на «Мальборо», потом с «Мальборо» на «LM», потом в ход пошли отечественные марки… Где-то в промежутке я начал рассказывать Вове про социальную деградацию (благо опыт-то был), на что он мне довольно резонно возразил своим любимым «а что делать?». Делать было действительно нечего: деньги наконец-то кончились полностью. Как страшный сон припоминаю случай, когда Паша привез с дачи здоровенный кабачок, а мы выцепили какие-то гроши на морковку, молоко, батон хлеба и пару пачек «Дымка». Благо приправ в доме все еще было в изобилии, я даже умудрился сварганить что-то вкусное. Впрочем, с голодухи вкусным, наверное, показалось бы все.
Как-то раз ко мне ближе к ночи заехал Марков, тоже пустой. И предложил побомбить на «Волге» – благо немного бензина в баке еще оставалось. Паша к этому времени нас покинул, сварливо намекая, что за два месяца безденежного сидения у меня дома работодатели ему должны, – чужие финансовые проблемы к зарплате отношения не имеют. Алиса сделал гораздо более сильный ход и устроился, к моему изумлению, прапорщиком в ФСБ. Больше я о нем ничего не слышал.
Должен признать, что идея бомбить была неудачной просто по определению. Сами посудите: начало зимы, темень, в черной «Волге» мрачно восседают здоровенный мордоворот с бритой башкой и явно неславянского вида субъект с трехдневной щетиной. Лично вы в такой экипаж сели бы?.. Вот именно. Тем не менее на Жукова какие-то смельчаки нашлись. Причем с недурным заказом: отвезти их до Никольской, а потом обратно. Два довольно приличного вида юнца, причем, что немаловажно, оба довольно щуплые. Денег предложили с большим запасом.
Правда, некий стрем нарисовался очень скоро, мы его просто не заметили. Парни объявили, что денег
