— Чего и следовало ожидать, — буркнул Том и протянул жене носовой платок. — Люси, то, как он себя сейчас чувствует, не самое важное.
— Из-за тебя он думает, что сделал что-то нехорошее! — воскликнула Люси.
— Да я же… в любом случае, он уже все забыл, как только ты его приласкала, — отговорился Том. — А я хотел сказать — что нам теперь с ним делать?
— Я тебя понимаю, — кивнула Люси, одной рукой придерживая Рекса, а другой вытирая ухо носовым платком. — Мы не можем допустить, чтобы он бродил по округе и беседовал с соседями. Мало ли что он им наговорит. У нас не будет никакой личной жизни.
— И это тоже, — подтвердил Том. — Но и это сейчас не главное. Ты забыла, что у нас гостит господин Реджилла?
— Ну, если ты собираешься утаить телепатию Рекса от господина Реджиллы, протянула Люси, — то я не понимаю, как это тебе удастся. Не забывай, господин Реджилла особенно хотел поселиться в семье, где держат домашнее животное. А уж из этого неизбежно следует, что он непременно захочет поближе познакомиться с Рексом. А я просто не представляю, как эго может произойти, что Рекс не вступит с ним в телепатическое общение, если они познакомятся.
— Вот то-то и оно, — угрюмо проворчал Том. Он сел на кровать и задумчиво потеребил кончик носа.
— Но что-то делать надо, — задумчиво проговорил он. — Наш Рекс в данный момент представляет собой самую большую драгоценность на Земле со всех точек зрения, включая и точку зрения военных. Не говоря уже об ученых — эти наверняка захотят его исследовать. Может, они найдут способ привить телепатию всем собакам, чтоб те могли совершать вылазки па вражеские территории, а потом возвращаться и сообщать своим ценные сведения.
— А я-то думала, что теперь мы являемся одной из цивилизованных рас в нашем Секторе Галактики, что у нас есть Всеземная Федерация и что такого понятия, как «вражеская территория», уже вообще не существует.
— Ага, ты так и скажи Департаментам Обороны, раскиданным по всему земному шару, — проворчал Том. — Как бы то ни было, это значения не имеет. Хватит и той шумихи, какую поднимут вокруг Рекса Данеро и его люди, если про случившееся узнает кто-нибудь еще — а особенно инопланетянин.
— Но опринкиане…
— Да знаю я! — перебил жену Том. — Они выбрали именно нас из многих цивилизованных рас, они только и делали, что оказывали нам всяческую помощь и поддержку с тех самых пор, как на Земле побывал первый опринкианин. И все равно на Земле есть тысячи людей, до сих пор относящихся к опринкианам подозрительно. Ради нас — ради нас самих — мы должны решить, что нам делать с Рексом.
— Так. Прямо сейчас, — решительно проговорила Люси, — мы его запрем в этой комнате. Затем ты свяжешься с Данеро. Прямо отсюда можешь ему позвонить?
— Нет-нет, — покачал головой Том. — Он, без сомнения, уверен, что господин Реджилла способен прослушивать все наши телефонные разговоры — и не важно, может он на самом деле это сделать или нет. Лучше я проедусь и позвоню ему из автомата на вертолетной площадке.
— Пойдем гулять? — поинтересовался Рекс.
— Прости, дружище, — извинился перед псом Том, уже начавший одеваться. Попозже — если нам повезет.
На вертолетной площадке было почти безлюдно — как, собственно, и должно было быть около девяти утра. Том набрал номер. Автоответчик оповестил его о том, что Данеро пока нет на месте.
— Проклятие! — вырвалось у Тома. Домой он вернулся ни с чем.
Люси пила кофе, одетая в одно из любимых платьев Тома — черное, легкое, с большим вырезом. Господин Реджилла восседал напротив в красном кресле с высокой спинкой и наигрывал на флейте. Увидев Тома, опринкианин опустил флейту и радостно улыбнулся.
— Добрейсее утрецко. Усесьтесь, позалуйста.
— А-а-а… прошу прощения? — обескураженно пробормотал Том и плюхнулся на диван. Люси встала и подала ему чашку кофе. Том с благодарностью принял ее из рук жены.
— Я только что сказала господину Реджилле, что Рекс прихворнул. — Люси многозначительно глянула на мужа. — И что тебе пришлось поехать к ветеринару. Ты его застал?
— Его еще нет на месте, — ответил Том и отпил глоток живительного напитка. — Ого! — вырвалось у него.
Несколько мгновений Том тяжело дышал, широко раскрыв рот.
— Разве ты не понял, что кофе горячий? — удивилась Люси.
— А вас оцень сильно огорцают горяцие зидкости? — поинтересовался господин Реджилла и возвел взор к потолку. — Заметка номер один на сегодня, — изрек он. Опустив глаза, он обнаружил, что Том и Люси с интересом смотрят на него. — Я стараюсь упоминать всякие вазные факты, — объяснил опринкианин.
— О. Конечно, — сказал Том.
— Понимаете, я зазду понять целовецество гораздо луцсе, цем понимал раньсе, птобы связать более процные связи, — продолжил пояснения господин Реджилла. — А музыку вы любите?
— О да! — с энтузиазмом откликнулся Том. — Конечно, очень любим!
— В таком слуцае я вам сейцас сыграю мою маленькую композицию, обрадовался господин Реджилла и принялся наигрывать на флейте нечто имевшее весьма отдаленное сходство с мелодией. — Вас это возрадовало? — доиграв, поинтересовался опринкианин.
— Абсолютно, — ответил Том.
— Очень оригинально, — похвалила музицирование опринкианина Люси почти одновременно с Томом.
— Вот именно, — подтвердил господин Реджилла. — На восемьдесят процентов оригинальная композиция. — Это если примерять васими, целовецескими, мерками. Это вариация на тему одной васей Народной мелодии.
— О? — изумился Том, обшаривая память в поисках какой-нибудь музыкальной темы, хоть смутно напоминающей наигрыш опринкианина.
— Это китайская мелодия — так мне сказали, — пояснил господин Реджилла, и у Тома полегчало на душе.
— Если можно, мне бы еще немножко кофе, — попросил Том жену. — А какие у вас планы на сегодня, господин Реджилла?
— Мне бы хотелось поспионить, — ответствовал господин Реджилла.
Люси взяла со столика саморазогревающийся кофейник.
— Прошу прощения? — ошарашенно переспросил Том.
— Поспионить за васей зизнью. О, как восхитителен процесс зизни всех зивых сусеств на свете, но особенно — разумных, цивилизованных сусеств! Вы согласны? Вы обладаете оцень многими вессями, каких нет у опринкиан. Вот, например, вас зверь, который зейцас приболел. Он сусествует узе некоторое колицество лет?
— Пять, наверное, — ответил Том.
— Нет, — возразила Люси. — Шесть. Он родился шесть лет назад третьего февраля. Я это запомнила, потому что как раз перед его рождением был День тростниковой крысы и я еще подумала: вот бы завести в доме собаку. Мы так давно мечтали о собаке.
— Точно, — вспомнил и Том. — Третьего февраля.
— Слуцалось ли ему отпрыскиваться? — спросил господин Реджилла.
Ко второй чашке кофе Том приступил с осторожностью. Наконец напиток приобрел приемлемую температуру.
— Конечно, и у его отпрыска тоже есть отпрыск.
— Дедуска! — возрадовался господин Реджилла.
— Да, можно сказать и так, — согласился Том.
— Как это возвысенно! — восторгался господин Реджилла. — Как благородственно! Я с особым старанием помесу этот факт в своей памяти. А теперь я долзен вас покинуть. Наверняка васего внимания
