Она сразу же остановила свой взгляд на Луизе, рассматривая ее с явным интересом. Луиза наблюдала за ней, еще больше побледнев от волнения. Джулия ободряюще улыбнулась, глаза ее потеплели, видно было, что красивая молодая женщина вызвала в ней дружеские чувства.
Элистер представил их.
Джулия взяла Луизу за руку и пригласила сесть, приветливо глядя на нее своими безмятежно- спокойными голубыми глазами. Ее тревога, вызванная сомнениями, подходит ли брату новая избранница, рассеялась, стоило ей увидеть Луизу. Джулия сразу же почувствовала к этой грустной, тихой женщине такую симпатию и жалость, что сама удивилась.
Будущая невестка оказалась намного красивее, чем описывал ее Элистер, и это несмотря на то, что ее лицо с классически правильными чертами было печальным и встревоженным.
— Я бесконечно рада, что вы станете членом нашей семьи, Луиза! Надеюсь, что со временем мы узнаем друг друга лучше.
— Спасибо, — смущенно проговорила Луиза, вздохнув с облегчением, так как Джулия, в отличие от своего брата, отнеслась к ней тепло и дружелюбно. Луиза в свою очередь прониклась к Джулии чувством теплой симпатии. Превозмогая сильную головную боль, которая никак не проходила, Луиза едва заметно улыбнулась. — Вы очень добры ко мне, — тихо сказала она.
— А вы необыкновенно красивая, дорогая моя Луиза! Теперь я начинаю понимать, как нелегко было моему брату устоять перед вашей красотой и обаянием.
Луиза еще больше смутилась, когда увидела, как потемнело лицо Элистера от высказываний старшей сестры, но Джулия только рассмеялась, давно привыкнув к тому, что брат постоянно бывает не в духе.
— Элистер признался мне, почему вы женитесь с такой поспешностью, — проговорила Джулия уже серьезно, с едва заметным укором в голосе. — Но не в моем характере осуждать вас в деле, которое касается только вас двоих. Вы решили пожениться из-за ребенка, но я не сомневаюсь, что вы испытываете друг к другу глубокие чувства, — продолжала Джулия.
Элистер грозно взглянул на Луизу, но она не поняла, что это должно означать. Тихий, проникновенный тон Джулии мог тронуть любое сердце, и Элистер не стал исключением, так как это была его сестра, которую он любил и уважал. Но если бы это сказал кто-нибудь другой, он встретил бы подобные слова с яростным отпором.
— Ну как, проповедь окончена, Джулия? — только и спросил Элистер.
Она широко улыбнулась и беззаботно рассмеялась.
— Да. Обещаю не мучить вас расспросами. Мне только остается пожелать вам обоим счастья. — Она снова взглянула на Луизу и улыбнулась. — А теперь пойдемте ужинать. Не знаю, как вы, но я ужасно проголодалась.
За ужином Элистер молчал, дав сестре возможность рассказывать об их усадьбе. Луиза пыталась внимательно слушать, но это у нее плохо получалось. Она не могла дождаться, когда закончится ужин и можно будет вернуться в свою комнату.
Она почувствовала, что ее начинает мутить, и, извинившись, направилась к двери столовой, но у нее подкосились ноги, в глазах потемнело, и она тяжело осела на пол.
Элистер подбежал к ней и взял ее на руки.
— Она еще совсем ребенок, — проговорила Джулия с тревогой.
— Найди кого-нибудь из слуг и пошли за доктором, — распорядился Элистер. — Я отнесу ее в комнату.
Очнувшись, Луиза открыла глаза и вдруг обнаружила, что лежит на чем-то мягком. В темноте она различила фигуру, склонившуюся над ней, и узнала Элистера. Она попыталась подняться, но почувствовала невероятную слабость и откинулась на подушки.
Элистер с тревогой смотрел на нее, а когда она открыла глаза, облегченно вздохнул.
— Где я? У себя? Да? — едва слышно спросила она дрожащими губами.
— Да, — прошептал он. — Все будет хорошо. Вам не надо разговаривать.
Он говорил так проникновенно, что у Луизы сразу потеплело на душе.
— Я чувствую себя совершенно разбитой. Не знаю, что со мной, — прошептала она.
— Не знаете? — спросил Элистер и нежно ей улыбнулся. Эта улыбка удивила ее, и на какое-то время она подумала, что он ведет себя как заботливый и любящий муж. Но острая боль тут же пронзила ей сердце, и Луиза велела себе не быть настолько глупой: пора бы уже привыкнуть к мысли, что его нежность относится не к ней, а к ребенку, которого она носит под сердцем. — Я думаю, это из-за того, что вы ждете ребенка.
— Да, это так. Но сегодня я чувствую себя гораздо хуже, чем обычно, — тихо проговорила Луиза.
— Не волнуйтесь, долгое путешествие утомило вас. Вам нужно отдохнуть, — заботливо сказал он и снова улыбнулся. — Не вставайте, лежите. За доктором уже послали.
— Спасибо.
Прибывший доктор осмотрел ее и подтвердил, что в ее положении нередки случаи такой внезапной слабости. Он дал ей какое-то лекарство, и вскоре слабость прошла, а на щеках появился привычный румянец.
Джулия вышла, чтобы проводить доктора, а Элистер вернулся в комнату Луизы. Ее взгляд был прикован к нему. Сердце у него бешено забилось. Он посмотрел на ее распластанное тело под легким пледом, такое беспомощное и в то же время зовущее. Он вдруг поймал себя на мысли, что снова страстно желает ее, и едва удержался, чтобы не сорвать с нее плед и не слиться с ней в тесных объятиях… Но тут же спохватился, объясняя такое внезапное влечение воспоминаниями о той ночи.
Луиза продолжала молча смотреть на него, и вдруг ее охватило такое томительное блаженство, что она закрыла глаза, стараясь избавиться от наваждения, навеянного воспоминаниями о той ночи, когда он так горячо целовал и обнимал ее.
Она поняла, что не может жить без него и безмерно рада, что станет его женой — даже нелюбимой и нежеланной. Как и раньше, он снова словно околдовал ее. Как она хотела признаться ему, что любит его и что ребенок, которого она носит под сердцем, плод ее огромной любви!
Элистер смотрел на нее, и она казалась ему такой же ребячливой и невинной, как его младшая сестра Софи. Он протянул руку и убрал золотистую прядь, упавшую ей на лоб.
— Вам лучше?
— Да. Просто я очень устала.
— Тогда не буду вас больше утомлять. Спокойной ночи, Луиза. Оставляю вас на попечение моей сестры, — сказал он и вышел из комнаты.
Она грустно посмотрела ему вслед, и ее глаза снова наполнились слезами. Буквально через минуту вернулась Джулия.
— Мне так неловко. Я не понимаю, что со мной происходит, — проговорила Луиза слабым голоском, когда Джулия подошла к кровати. — Боже мой! Что вы обо мне можете подумать! Уверяю вас, обычно я очень выносливая и спокойная, — сказала Луиза, как бы оправдываясь.
— Не волнуйтесь, доктор сказал, что это объясняется вашим теперешним положением, — успокаивала ее Джулия.
Луиза кивнула, вытирая слезы.
— Я понимаю.
— Жаль, что у нас с Джошуа никогда не было детей. Я не могу помочь вам советом. Но, признаюсь, я рада, что брат наконец-то остепенится и обзаведется семьей. Я понимаю, что ему тяжело терять независимость и свободу, но это позволит ему порвать кое с кем из его друзей, дружбу с которыми я не одобряю.
— Вы имеете в виду леди Брикнелл?
— Да. Вы с ней знакомы?
— Мы с ней раскланиваемся, и только, ответила Луиза. — Скажите, Джулия, как вы встретили новость, что ваш брат скоро снова станет отцом? Ведь он женится на мне только из-за ребенка, — сказала Луиза прерывающимся от волнения голосом.
— Я до сих пор не могу поверить в перемены, произошедшие с моим братом. Он забросил светские развлечения и намерен заботиться о вас и о ребенке. К тому же, как мне кажется, вы ему небезразличны,
