Глава 3
– Я понимаю, – тихо обратился Пол в пустую комнату и к ландшафту за стеклом. – Конечно.
Все это напоминало движение по незнакомому городу в ночи с уверенностью, что север находится справа. Затем вдруг случайная информация, что он, наоборот, слева. И ты понимаешь, что все это время ехал в обратную сторону.
Неожиданно этот пример прояснил все до мелочей.
Конечно, тут без Бланта не обошлось. Как и всегда, ему подсказала интуиция, что это был Блант – тот человек, который никогда не поворачивал своего лица и не смотрел открыто и прямо. Это был демон. Пол опять заговорил громко, но не обращаясь к Бланту:
– Выпусти меня отсюда.
– НЕТ, – ответ возник в подсознании Пола.
– Ты думаешь, – спросил он, – что мы здесь и останемся, ты и я? Оба?
– НЕТ.
– Тогда...
– ТОЛЬКО ОДИН ИЗ НАС.
– Понимаю, – снова произнес Пол, но на этот раз спокойно, – мне бы следовало это знать.
– Я МОГУ СДЕЛАТЬ ВСЕ, ЧТО ТЫ ЗАХОЧЕШЬ. Но если сделаю это, какая польза? У нас нет другого выхода, кроме насилия. Наша деятельность исчезнет, как рассеивается существующий мрак над этими валунами, если ты победишь ее сейчас, пока она не вошла в силу. Можешь выбрать иной путь.
– Но только не технический, – сказал Пол. – И не тот путь, которым мы с Джейсом и Кантеле покинули офис тогда? Совсем иной?
– ДА.
– Я не знаю, с чего начать.
– ПОСТИГАЙ. ПОДВОДИ ИТОГ. ЧУВСТВУЙ.
– Ладно, – сказал Пол. Он взглянул на покореженные ствол и ветки деревьев и на трость за окном. – Существует единственная вещь, объединяющая объективный и субъективный миры. Это личность.
– ДА. ПРОДОЛЖАЙ.
– Объективный мир может быть выражен наименьшим общим знаменателем подобно накоплению схожих единиц как одушевленных, так и не одушевленных.
– ПРАВИЛЬНО.
– Эти единицы, тем не менее, чтобы выжить, то есть иметь способность действовать в едином измерении, должны погибнуть или выстоять в изменяющихся условиях.
– ПРОДОЛЖАЙ, БРАТ.
– Изменения с целью создания иллюзии реальности в объективном времени и пространстве должны всегда формироваться в единую модель. Эта модель может изменяться, но не может быть покинута или разрушена без разрушения иллюзии реальности.
– СОВЕРШЕННО ВЕРНО. И совсем неплохо для неравнодушной личности, которая ограничена в возможностях услышать эмоции или отклик. Мы можем тобой гордиться. Дальше?
Пол нахмурился.
– Дальше? – спросил он. – Все.
– ПРИМЕНЕНИЕ.
– Применение? Ах, да! – вдруг воскликнул он. – Конечно. Так называемые Альтернативные Силы, – он снова взглянул из окна на трость, – и способности, рожденные ими, едва могут изменить эту модель, поэтому иллюзия реальности временно позволяет действия обычно недопустимые. – Он подумал секунду. – Блант этого не понимает, – произнес он.
– ТЫ УВЕРЕН?
Пол улыбнулся молчаливой пустоте комнаты.
– Мое дело рассуждать, не так ли?
– СОГЛАСЕН. ПРОДОЛЖАЙ.
Пол не решался.
– Что еще? – спросил он.
– ТЫ ХОТЕЛ ВЫБРАТЬСЯ ОТСЮДА. ТЫ ПОСТИГ И ПОДВЕЛ ИТОГ. ТЕПЕРЬ ЧУВСТВУЙ.
Пол закрыл глаза. Освещенный ярким желтоватым светом, он искал контакта со всем, что его окружало – комната, аппарат, планета, солнце, космос. Это была попытка установить тонкую последнюю связь между несовместимыми вещами. Только усилие было отнюдь не физическим. Он стремился прочувствовать до конца и верно великую модель объективного мира. Для этого он должен был поместить себя полностью в центр структуры.
Сначала ничего не получалось. Долю секунды он совершенно ничего не чувствовал. Но ему необходима была хоть единственная точка контакта! И тут вдруг внезапный толчок, подобный тому, когда он увидел трость, но гораздо сильнее. И смешанное с ним ощущение озарения во время беседы с психиатром Элизабет Уильямс.
Мгновенно Пол и его непокоренная часть сплавились в единое целое.
Теперь он будто стоял не узком помосте, а со всех сторон поднялись огромные завесы. Он видел необъятное пространство. Но он был один.
– Прощай, – сказал он и грустно улыбнулся. – Здравствуй и прощай. – Он повернулся к окну. – Разрушение. Конечно. Блант посадил это для меня и по-своему был прав.
Пол подошел к инструментам, выбрал тяжелый молоток и направился к окну. Первый удар согнул металлическую ручку, но стекло осталось целым.
После второго удара стекло разлетелось вдребезги.
Он сделал три быстрых шага к валуну, где стояла трость, но кислота попала в легкие.
Он дошел до трости и схватил ее, хотя глаза уже плохо видели и наполнились слезами. Он почти слышал протяжный голос Бланта как тогда, на шахте Малабар с экрана.
– Разрушение! Полное разрушение! Сознательное разрушение, которое спасет человечество от вечной жизни...
Колени Пола коснулись земли, и он упал. И сразу же душа покинула его тело, оставив его здесь, погибающим в муках от удушающей атмосферы мира, который можно было назвать Новая Земля, с расколотой тростью в единственной руке.
Глава 4
«Глубоко лежит твое тело... Его кости поглотил океан...»
В тридцати милях к западу от Ла Иоллы, штат Калифорния, находящейся в нескольких милях выше Сан-Диего, на песчаном подводном плато, на глубине шестьсот футов душа Пола витала над связанным цепью скелетом человека. Не это место было целью ее движения, но она завернула сюда, чтобы успокоиться. Сейчас она почувствовала с облегчением, что человек, которому она однажды помогла, умер естественной смертью. Нет, Пол не сомневался, что Блант желал убить его, чтобы достичь желаемых результатов. Он только хотел надгробную плиту, на которой бы он и Блант упоминались вместе и были чисты друг перед другом.
Она оставила белые кости лежать в мирной темноте и отправилась дальше.
Его путь, вероятно не без помощи трости Бланта, посланной на Новую Землю, закончился пробуждением в чем-то, напоминавшем гроб. Он лежал на спине, ноги вместе, руки по сторонам, и плотно уложенный в металлический контейнер.
Глаза были открыты, но во мраке ничего не было видно. Однако он догадался, что находится в хранилище, напоминавшем холодный склеп. Тело, которое он сейчас приобрел, было идентично прежнему за исключением одного – оно теперь имело две отличные руки. Но оно казалось полностью неподвижным.
Оно парализовано, признал Пол с мрачным юмором. Тело было заморожено.
Контейнер, где он лежал, окружали морозильные установки, температура не превышала минус двадцати градусов по Фаренгейту. Тело надо было прежде согреть, а потом вдохнув в него жизнь.
Пол задумался. Было бы удивительным, чтобы Блант, который так часто касался судьбы Пола, не посодействовал и здесь. Пол был совершенно уверен, что контейнер установлен в наклонном положении и
