Джим сказал себе, что маленькие люди, очевидно, знают свое дело, если, конечно, это они созвали пернатых тварей.
Один сундук с золотом наполовину опустел; среди фигур в полных доспехах стали появляться и облаченные частично. Часто к Джиму протягивался лишь пустой рукав.
Требовалась некоторая сноровка, чтобы положить монеты куда следует.
Джим просто отпускал монеты у края рукава, предоставляя полому человеку самому ловить их. Наконец первый сундук опустел, и Джим объявил перерыв. Он развернул вьючную лошадь и стал открывать сундук, висящий с другой стороны.
Это дало ему возможность получше оглядеть опушку леса. За деревьями будто что-то блеснуло, или Джиму просто показалось. Он уже начинал раздражаться.
Маленьким людям и приграничным жителям давным-давно следовало быть на местах. Почему же они медлили и не атаковали? Джим подумал, что, если они не поторопятся, у него скоро кончится золото.
И тогда, весьма вероятно, полые люди, особенно те, которые в доспехах, набросятся на него, Брайена и Дэффида и либо убьют их сразу, либо подвергнут какой-нибудь изощренной казни.
Ситуация нравилась ему все меньше и меньше. Из-за движения толпы над поляной поднялось целое облако пыли. Птицы летали над самыми головами полых людей и беспокоили их пронзительными криками. Кроме того, жадность пересилила страх перед Снорлом у тех, кому еще не досталось золота, и они все энергичнее пробивались к Джиму.
А полые люди в доспехах, очевидно, считали место у уступа своей привилегией и весьма неохотно допускали туда тех, кто еще не успел получить свою долю. Толпа сзади напирала, уже слышались гневные крики.
Внезапно Джим почувствовал, как его схватили за руку. Обернувшись, он увидел перед собой пустой шлем одного из полых людей, стоявших вместе с ним на выступе.
– Давай-ка побыстрее! – крикнул Эшан.
– Быстрее невозможно! – ответил Джим.
Он рывком высвободил свою руку; но Эшан еще несколько минут стоял рядом и наблюдал за ним, потом повернулся и присоединился к остальным.
Джим сунул руку во второе отделение сундука за очередной горстью монет, когда наконец заметил краем глаза, как на опушке что-то блеснуло – на сей раз не в одном месте, а сразу в нескольких.
Он поспешно вернулся к своему занятию. Надо было привлечь внимание полых к себе, чтобы маленькие люди могли беспрепятственно преодолеть свободное пространство на краю поляны. Джиму хотелось поднять голову и взглянуть, как развиваются события, но он не решался сделать это и потому не видел ничего, кроме обступивших его полых людей.
Наконец он раздал очередную порцию золота и снова повернулся к сундуку, что дало ему возможность взглянуть поверх голов полых людей. На этот раз он с радостью увидел маленьких копьеносцев, бежавших полукругом в три-четыре ряда.
Джим вновь поспешно повернулся к стоявшим перед ним полым людям; они по-прежнему протягивали к нему руки, требуя золота. И тут копьеносцы нанесли первый удар.
Шум толпы перешел в рев. Вопли полых людей, находившихся ближе к лесу и имевших более легкие доспехи и вооружение, заглушили все остальные. Но нежить все еще толпилась вокруг Джима и тянулась за своими золотыми монетами. Джим решил не прекращать раздачу, чтобы отвлечь хотя бы часть полых людей от уже начавшегося сражения.
Через минуту-другую он услышал у себя за спиной свист стрел. К тому времени шлемы и прочие головные уборы, кроме самых ближайших к Джиму, развернулись в сторону леса.
Он взглянул направо и увидел, что четыре фигуры в латах неподвижно лежат на выступе, из них торчат стрелы Дэффида. Пятая фигура в доспехах исчезла. Явно пора было уходить.
Джим набрал из сундука полные пригоршни монет и швырнул их в пустые лица тех, кто еще толпился перед ним. Потом повернулся и побежал вниз по выступу, догоняя Брайена, который сидел на своем боевом коне Бланшаре и вел в поводу Оглоеда, Джим не умел, как Брайен, лихо вскакивать в седло прямо в тяжелых доспехах; сильные ноги позволяли ему подпрыгнуть на такую высоту, но он всегда промахивался. Он взобрался на коня обычным способом, с помощью стремени, и они с Брайеном быстро спустились с выступа Дэффид, верхом на своем коне, присоединился к ним. Лук висел у него на плече. В правой руке он держал широкий меч, а в левой – щит из замка де Мер.
Едва спустившись с выступа, соратники наткнулись на плотную толпу полых людей в тяжелых доспехах, хорошо вооруженных, верхом на своих невидимых конях. Эти воины отвернулись от атаковавших маленьких людей, чтобы напасть на Джима и его друзей.
Джим почувствовал, что надежда покидает его. Сквозь такой мощный заслон не пробиться.
Но тут Оглоед припал на задние ноги, словно от внезапного сильного удара сзади, и что-то пушистое, перелеев через плечо Джима, обрушилось на приближавшегося к нему полого человека.
Это пришел на помощь Снорл. Он просунул морду под защищавшую шею полого человека кольчугу и впился зубами в невидимое горло.
Остальные, похоже, сразу утратили охоту сражаться. Большинство поспешно отступило. У Джима сжалось сердце, потому что Снорл опять стал таким, как прежде. Джим ощупал свое лицо и понял, что и к нему вернулся прежний облик.
Действие магии кончилось, а полые люди, жадно тянувшиеся за золотыми монетами, просто не заметили перемены. Вероятно, она произошла после того, как Эшан подошел поговорить с Джимом. Ведь он сразу заметил бы, что перед ним лицо Джима Эккерта, а не Ивена Мак-Дугала.
Впрочем, теперь это не имело значения. Снорл прокладывал им дорогу сквозь толпу полых людей. Из-за пыли и хаоса на поле боя Джим не видел ни маленьких людей, ни приграничных жителей, только ближайших к нему полых. На его щит обрушивался удар за ударом Брайен, находившийся слева от Джима, не пользовался копьем – в такой толчее от него мало толку. Зато он энергично работал широким мечом и щитом, так же как и Дэффид, находившийся справа.
