Лучше и не придумаешь, чтобы обрести самостоятельность. Но мне бы хотелось, чтобы все осталось как прежде, когда при желании я мог найти тебя и посоветоваться в случае необходимости.
– Так уж и обязательно советоваться со мной, Джим, – проворчал Каролинус. – Пойми, к прошлому возврата нет. Ты уже опробовал свои силы и должен и дальше действовать самостоятельно.
– Самостоятельно? – воскликнул Джим. Еще пару лет назад слова Каролинуса прозвучали бы для него обескураживающе. Теперь же, когда у него за плечами был некоторый опыт и он приблизительно познал как возможности, так и предел возможностей магии, эти слова всего лишь встревожили его.
– Но на какую помощь я все-таки могу рассчитывать?
– Ты можешь задавать вопросы, – сказал Каролинус. – А я буду на них отвечать – в пределах допустимого. Абсолютно полного ответа на что-либо просто не существует. Ты поймешь это сам, Джим, когда станешь магом по крайней мере ранга А и будешь иметь дело с менее искусными магами или, может быть, даже со своими учениками.
– Я верю тебе, – сказал Джим, который так же желал иметь учеников, как по собственной воле взойти на костер.
– Всегда помни, – продолжал Каролинус, – не имеет смысла одаривать кого-то знаниями, пока он не готов воспринять их. Но если ты подождешь, когда тебе зададут вопрос, произойдут две вещи, которые и должны произойти в этом случае. Во-первых, спрашивающий окажется готовым услышать то, что ты ему скажешь. А во-вторых, он оценит значимость твоих слов. В противном случае с тобой начнут спорить, выказывая полное невежество, или даже станут противиться твоим наставлениям и советам, пока в них не возникнет настоятельная нужда.
– Я поступал так же? – спросил Джим.
– Честно говоря, нет, – сказал Каролинус. – Но ты не совсем обычный ученик. Твои трудности – в другом, и одной из них я не в силах помочь. Я имею в виду твое мышление. Я бы сказал, оно... механическое.
– Ты считаешь, что я нахожусь под влиянием двадцатого века?
– Да, – сказал Каролинус. – Именно так.
– Вот уж не знаю, что с этим поделать.
– Это твоя забота. Весь парадокс в том, что корни твоей необычайной способности отыскивать нужные решения находятся за пределами тех границ, в которых практикуют ученые маги. С моей стороны было бы неразумно ломать твои привычки и менять твой образ мыслей. Такая попытка только загубила бы твои дарования. И потому ты должен действовать куда более самостоятельно, чем рядовой ученик.
– Будет прекрасно, если я добьюсь чего-то самостоятельно, – сказал Джим. – Но если ты предоставляешь мне такую возможность, а мне вдруг понадобится помощь, могу ли я обратиться к тебе, чтобы получить ответ на какой-то вопрос или какие-то нужные мне сведения?
– Не обязательно все, чего ты попросишь, – сказал Каролинус. – У меня гораздо больше знаний, чем ты думаешь. Многие из них ты не сможешь использовать, даже если и разберешься в их сути. Но я всегда передам тебе те знания, которыми, как я сочту, ты сумеешь воспользоваться.
– Но если я, как пришелец из другого века, стану решать какую-то проблему путем, который ты не практикуешь и не можешь практиковать, ты не сможешь определить, какие знания я не смогу использовать или понять.
– Это возможно, хотя и маловероятно, – сказал Каролинус. – Но кто-то из нас двоих должен решать, какими знаниями тебе пользоваться. Это мои знания. И я один из всего лишь трех магов ранга ААА+ в мире, а ты пока только маг ранга С и мой ученик, так что решать буду я.
– Другими словами, – резюмировал Джим, – у меня нет выбора. Насколько я понял, ты твердо стоишь на том, чтобы делиться со мной лишь теми знаниями, которые сочтешь для меня нужными.
– Ты все схватываешь на лету, Джим, – сказал Каролинус. – Я обратил на это внимание еще при нашей первой встрече.
– Но в пределах тех границ, о которых ты говорил, ты не откажешь мне в помощи?
– Конечно, нет, – ответил Каролинус. – Запомни, Джим, я на тебя очень рассчитываю, иначе не стал бы выделять тебя среди своих учеников. Я буду радоваться твоим успехам и переживать за тебя в трудную минуту. Надеюсь, что и ты доверяешь мне.
– В полной мере. Я никогда не сомневался в твоем расположении ко мне, – заверил мага Джим. Он опасался, что Каролинус скоропалительно сделает неверный вывод исходя из реалий своего четырнадцатого века. Джим и сам грешил этим. Какое-то время на праздновании Рождества у графа он даже подумывал, не использует ли его Каролинус в собственных целях. Но оказалось, что это не так. – Конечно, я доверяю тебе, Каролинус. И Энджи тоже.
– Я ценю это, мой мальчик, – сказал Каролинус. – Никогда не забуду, как ты спас мне жизнь, когда те недоброй памяти знахарки чуть не залечили меня до смерти своими снадобьями и скверным уходом.
Действительно, однажды Каролинус оказался совершенно беспомощным. И не подоспей в последний момент Джим и Энджи со своими людьми да вовремя подвернувшийся Джон Чендос, дни мага могли быть сочтены. А так обессилевшего Каролинуса доставили в Маленконтри, где сумели выходить. Нахлынувшие воспоминания заставили Джима еще раз горько упрекнуть себя за былое недоверие к магу.
– Я доверяю тебе, Каролинус, – сказал Джим. – Ты можешь рассчитывать на меня.
– А ты – на меня, мой мальчик, – откликнулся Каролинус. – Ну что ж, раз мы скрепили наш союз, мне бы хотелось кое-что сказать тебе, прежде чем ты начнешь пробовать свои силы в, скажем так, новой области магии. Ты, конечно, знаешь, что имеешь неограниченный магический кредит благодаря своему необычному статусу, а это вызывает недовольство части других магов и их учеников, считающих, что ты находишься в привилегированном положении.
– Знаю, – угрюмо проговорил Джим.
– Их недовольство не распространяется на меня, – сказал Каролинус. – Им придется свыкнуться с мыслью, что ты сам являешься источником магической энергии. Но вспомни, как неразумно ты использовал ее на праздновании Рождества у графа. Что ты себе позволял. Ты был слишком расточителен в своих
