к кольцу, он стал на четвереньки, затем изловчился, поднялся на колено и потянулся к руке епископа.
Ричард де Бисби машинально протянул ему руку. Священник благоговейно поцеловал кольцо и поднялся на ноги.
– Милорд епископ… – прошептал он.
– Кто ты? – рявкнул де Бисби. – Откуда взялся? Кто твой епископ?
По телу священника прошла медленная судорога.
– Епископ Лондона, милорд, – пробормотал он, опустив глаза.
– Чтобы отправлять службу в моей епархии, ты должен был заручиться письмом своего епископа. Где оно?
– Видишь ли, милорд… – промямлил священник.
– У тебя нет письма? – Епископ придал своему голосу предельную строгость.
– Нет, милорд.
– Выходит, ты явился сюда, поправ канон церкви? – пробасил епископ, блеснув глазами на согнувшегося священника. – Возвращайся в Лондон! А я налагаю на тебя епитимью. Иди обратно пешком. Если у тебя есть конь, веди его на поводу. Если у тебя завалялись деньги, не трать их. Добывай себе пропитание сам. Не стучись ни в чей дом. Ночуй под открытым небом. Ты понял меня?
– Да, милорд, – простонал священник.
– Тогда чего ты ждешь? – В голосе епископа прозвучали не вполне христианские нотки угрозы и нетерпения.
Священник встал на одно колено, поднялся и медленно побрел к двери во двор.
Джим провожал глазами священника, когда громкий возглас заставил подпрыгнуть его на стуле.
– Ты! – возглас принадлежал Каролинусу. Он смотрел на Секоха. – Откуда ты взялся? Из клиффсайдских пещер?
– Да, маг, – пробормотал дракон, кивнув головой. – Я не тороплюсь…
– В клиффсайдские пещеры! – перебил его Каролинус.
Секох исчез, словно его и не было.
– А что касается вас… – Маг перевел взгляд на слуг и солдат Джима. Закончить фразу он не успел: толпа, тревожно гудя, устремилась к выходу.
– И вас… – Каролинус нашел новое продолжение своей мысли, повернувшись в другую сторону и обведя испепеляющим взглядом королевских солдат. На тех было жалко смотреть: они сбились в кучу и, не смея дохнуть, глядели на мага мутными, остановившимися глазами, словно ожидая, что тот отправит их прямиком в ад.
– …То вам больше здесь делать нечего, – заключил Каролинус и подал магическую команду:
– Убирайтесь во двор вместе с рыцарем!
Сэр Саймон и его солдаты исчезли.
Зал, только что битком набитый людьми, теперь казался пустым.
Внезапно на помосте появилась Кинетете.
– Что ты здесь делаешь, Каролинус? – спросила она сердито. – Твое место в постели.
– Не твое дело, – еле слышно ответил маг. На его бледном лице не осталось никаких следов возбуждения, оно сменилось выражением тихой меланхолии.
– Как это не мое дело? – возмутилась Кинетете. – А ну-ка вспомни: на Совете магов ты ни с кем не считался, наплел с три короба, заверил всех, что справишься со всеми делами сам, а на поверку чуть не отправился на тот свет. А теперь вздумал фордыбачиться. Такое поведение непростительно даже магу ранга А.
Каролинус устало махнул рукой, застонал и закрыл глаза…
Внезапно Джим очутился в комнате, похожей на пустое яйцо. Окон в помещении не было, а вся обстановка состояла из мягкого кресла с подушечкой для головы. В кресле дремал Каролинус. Рядом с ним стояла Кинетете. Она смущенно посмотрела на мага и мягко произнесла:
– Извини, Каролинус, что я отчитала тебя на людях.
Маг открыл глаза.
– Кин, – прошептал он, – дай мне силы.
– Все, что тебе требуется, это постель, – ответила Кинетете. – Если я помогу тебе, ты потом станешь корить себя за минутную слабость, а меня будешь ругать.
Маг молчал. Кинетете испытующе посмотрела на него и, нахмурившись, проворчала:
– Ладно, я придам тебе силы.
Каролинус ожил прямо на глазах. Его щеки порозовели, глаза ярко вспыхнули. Казалось, он помолодел на несколько лет.
– Спасибо, Кин, – сказал Каролинус. – Я хотел ненадолго приободриться. Мне надо поговорить с Джимом. Для этого всей силы, что ты вдохнула в меня, мне не понадобится. Остаток возьмешь обратно.
