недруг это санта клаус!»… она цветочку не нужна — цветочку нужен дождик
мы сидели в комнате, где Хэролд, называвший себя «Повелителем мертвых животных» спускался по лестнице и он сказал «друг иль враки?, друг иль враки?» на нем была черная шаль и кто–то сказал, что он ставил эксперименты в глубине зеркал — Пончо был ошарашен и завизжал «я дам тебе друга иль враки, ты, урод!» и бахнул его ударом дзюдо и просунул его голову между перекладинами лестницы — «не надо было так делать» сказала довольно мужеподобная девочка, спустившаяся по трубе «он очень угрюмый, но хороший котяра — не хочет ли кто кусочек хлеба на шару?» Пончо сказал, что хочет кусочек почки — я сказал, что хочу кусочек отдельного… девочка начала плакать
в фотографиях — вы видете песок в Ницце и Танжере и все медики выглядят элегантно и потом выходят радарные рабы — каждый из них хочет быть апостолом и они несут электрограммы — мы их зовем Занятость и каждый говорит вещи типа «грузи авто хо» и «взяли джонни» и «я вообще не врубаюсь в гарри джеймса» и Здоровенный Зануда, остаточная жуть от бит–поколения и сомнительный урод, для которого главное — здоровье, говорит своей сбитой с толку девочке–птичке, Пи–Пи Канаве «о давай — тебе же ничего не будет стоить рассказать всем, что я — самая хиплянская личность, которую ты когда–либо встречала — давай — я для тебя кучу всякого сделаю!» и Пи–Пи говорит «но я ни с кем не встречаюсь — ты никогда не даешь мне ни с кем встречаться!» и потом Олива, который как–то начал драку на улице из–за глаз Карла Перкинса и теперь строит смеховые машины для богатых демократов — он вносит оборудование и вас переносят через узкий мост, где за вами идут сотни туристов и пускают пластинки со свинцовыми грузиками у ваших ног и они помещают вас в гигантский автобусный рожок и голоса вопят «я хочу того — я хочу того!» появляется Мадам Запомни и она отбирает ваши фотографии и всё, что осталось во внешнем мире, это ваша рука и крохотные младенцы кусают ее и матери ВИЗЖАТ «да — я отдам за него голос — я проголосую за него в любой день»… теперь вы — пластиковая вена — вы пропали внутри совершенного послания — исторические телефонные звонки пробиваются к вам в живот и любопытные скинии медленно движутся через ваш разум — автостопом — бессовестным автостопом сквозь ляпсусы вашего мозга — ваших идеалов больше нет и всё, что остается — это разрезанные фотографии вас, стоящего в супермаркете — автобус по–прежнему едет, но вы теперь ловите такси с парнями из джунглей… Эготист показывает вам свой дневник и он говорит «я научился хранить молчание» и вы говорите «ты ничему не научился — ты только что просто что–то сказал»
хорошая толпа здесь, у них много вопросов — леденцами на палочках они насмерть забивают слонов — «белый медведь это чокнутый медведь» говорят воры, которые на самом деле вовсе не воры, а, скорее, простые люди, которые не ожидают от своих друзей, чтобы те заболели, чтоб им понадобиться — на гор
Округ Южной Герцогини импортирует пирамиды и мусорщиков грузовиками и Братец Хамло — он уже уходит и потом зашибать по три доллара за ночь, рассказывая о летающих блюдцах… поджигатель войны — Антонио — день и ночь работая в гараже — он контрабандой переправляет висячие замки олимпийским пловцам и нанимает женщин для бейсболистов — он очень спокоен и ревностно следит за модой — он знает свою религиозную географию — своего ребенка он тренирует на гориллу по–партизански и потом он будет давать его напрокат для народных клозетов — он говорит, что его правая рука держит войну, но его левая рука держит мокрую параноидальную улыбку… поджигатель мира — Таракан — когда его видели в