– Лоуренс пишет в своем «Апокалипсисе»: «Когда кто-нибудь говорит мне, что он одинок, я знаю – он утратил Вселенную».
– Неужто мы все ее утратили? – кокетливо обмахнулась она платочком.
– Привет, профессор! – раздался над их головами голос официанта, недоуменно уставившегося на наряд своей новой клиентки (видимо, никак не мог понять, как это одеяние держится на груди без бретелек).
– Здравствуй! – ответил он. Официант был
из числа сезонных зашибал, что за все лето ни разу ногой не ступили в море, но работали под морского волка. – Во-первых, составь эти стулья, чтобы никто не подсел к нам, – сказал он официанту, затем обратился к даме: – Попробуете мое питье? В такую жару я потребляю маленькую порцию джина с тоником и лимоном.
– Попробую! – ответила та.
И он, сделав заказ, снова окликнул собравшегося было уйти официанта, который так и не составил стулья:
– Эй, стулья!
Официант вернулся неохотно. Видимо, решил, что профессор отказал ему в обычном дружеском расположении, чтобы покрасоваться перед «мадам».
Она уловила комичность конфликта и спросила:
– Вас что, все здесь знают?
– Я первый завязываю знакомства.
– Скромничаете. Вас любят все и всюду. За исключением коллег, разумеется. А они просто завидуют вам.
– И ваш муж?
– Нет, у моего доцента не хватает времени на простые человеческие чувства.
– И почему это коллеги завидуют мне? У всех у них виллы не чета моей тростниковой хижине, у всех машины куда дороже моей, все взяли в жены молодых и красивых, как вы, женщин.
– Для них и ваша хижина – не более чем проявление снобизма.
Это задело его, и он бросил:
– У меня нет денег на виллу, да и не нужна она мне.
– Ну а зачем вы обращаете на них внимание?! – засмеялась она. – Ведь они утратили Вселенную, а вы – нет.
– Видите ли, сознательный одиночка смотрит на мир как на сборище эгоистов, которых не связывает друг с другом ничего, кроме материального интереса. Поэтому в первую очередь он утрачивает связь с человечеством. Забывая же, что Вселенная состоит не только из человечества, утрачивает и ее. Думаю, нечто подобное хотел сказать и Лоуренс. – Она не уловила иронии и выжидающе смотрела на него своими темными, подозрительно блестящими глазами, которые пугали его своей экзальтированностью. Нет, не попытка флирта была тому причиной – в глазах ее сквозила какая-то застарелая боль, которую он сейчас невольно разворошил.
– Неужели такой умный человек, как вы, одинок? – грустно спросила она.
– Есть разное одиночество – плохое и хорошее. Человек бывает одинок не только от большого ума. Одиноким его делает толпа. Здесь, в городе, мы ненавидим друг друга, потому что нам тесно. Экологические проблемы вида, как говорят популярные антропологи. Но вы не представляете, какая благодать в море, вдали от берега. Там я люблю всех. Даже скутеристов! Но, к сожалению, никто не учит человека умению уединяться.
– Да и не каждый может позволить себе приобрести яхту, не так ли?
Он взглянул на нее желая понять, почему она все поддевает его, и наткнулся лишь на подозрительно блестящие глаза.
– Нe сердитесь, просто я завидую вам! Человек действительно должен любить что-то, что выше него, иначе он пропащий.
Профессор долго и терпеливо приучал себя уметь слушать людей, серьезно относиться ко всему сказанному ими.
– – Знаете, когда меня спрашивают, люблю ли я море, меня всегда одолевают сомнения. Я – дитя города, и вся моя жизнь прошла в кинотеатрах и школьных классах, в аудиториях и кабинетах. Но я постоянно испытывал потребность в связи с ним, отсутствие моря мучило меня. Поскольку из меня не получилось экспериментатора, я занялся теорией, и природа снова оставалась для меня математической абстракцией, произвольной игрой каких-то там частиц. Вы понимаете меня, да? Только вдали от берега я чувствую себя перед ним, точно перед чем-то осязаемо целостным. Как вам это объяснить… своего рода противоядие от профессиональной испорченности. Кроме того, я всегда боялся моря, еще с детства. А мне необходимо было одолеть этот страх! – поспешил он закончить свои оправдания, поскольку что-то внутри него настойчиво требовало сообщить и еще об одной причине, из-за которой он боролся со своей водобоязнью. – Словом, я хотел сказать, покажется это вам снобизмом или нет, но если человек приезжает к морю не просто как отдыхающий, он должен наладить с ним какую-то свою интимную связь.
Он огляделся. Кафе совсем обезлюдело. Пустынной была и открывавшаяся перед ними площадь… Летнее марево сонно корчилось над асфальтом. Над витринами магазинов опустились пестрые козырьки. Все вокруг напоминало закрывшуюся ярмарку, оставившую после себя жгучую печаль по ушедшему веселью.
– А море снится вам?… У вас какой знак зодиака?
– Во сне я по-прежнему боюсь его, – ответил он, однако скрыл свое отношение к модному увлечению астрологией. Это оскорбляло его как ученого.
