Посредством чрезвычайно сложных, но безукоризненно выполненных маневров планетолет прилепился к безобразной серо-черной скале, еще в двадцатом веке названной «Габрово» русскими астрономами, потому что они открыли ее во время знаменитого тогда Габровского фестиваля юмора и сатиры. Это было хотя какое-то утешение для потомственной болгарки Цианы, что ее послали на астероид, названный болгарским именем. Однако пока она наблюдала на экране в пилотской кабине, как они приближаются к голому камню посреди звездной пустыни, патриотизм ее несколько испарился. Часики у нее во рту продолжали действовать, и предчувствие, что ей предстоят светлые дни в этом темном краю между Марсом и Юпитером, не оставляло ее.
Планетолет прибыл почтовым рейсом. Он двигался строго по расписанию. Автоматически открылся люк навстречу разинутой пасти какого-то змея, выскочившего из скалы и присосавшегося к планетолету. Три робота лихорадочно начали кидать на ленту эскалатора предназначенный для «Габрово» груз, четвертый включил какие-то трубопроводы. Лента понесла ступивших на нее двух женщин, не успевших попрощаться с занятыми разгрузкой пилотами. Когда Циана оглянулась, чтобы проститься, змей уже захлопнул у них за спиной пасть, а планетолет уже несся к следующему астероиду.
Лента с равномерной скоростью спускала их в глубь скал. Навстречу им из сильно освещенного помещения струился ароматный прохладный воздух.
— Часы! — крикнула Циане ее спутница, и здесь держа ее за руку, хотя в утробе этого змея некуда было упасть. Циане не хотелось расставаться с чудодейственным аккумулятором, но спутница настаивала:
— Эффект его будет длиться несколько дней, а потом я снова его тебе дам, только ты никому не говори, слышишь!
И она быстро спрятала его в коробочку, потом снова схватила девушку за руку, потому что навстречу им с угрожающей скоростью несся голый каменный пол. В конце эскалатора их ждал встречающий. И все- таки отличная она женщина, эта врач-сексолог с лимонно-желтыми глазками! Циане страстно захотелось, чтобы тот, кто их дожидался, вручил ей клятвенную декларацию. Тогда она сможет узнать все тайны астероида Габрово.
Встречающий отрекомендовался комендантом-координатором. Однако, несмотря на свой ответственный пост, он больше походил на разудалого, хоть и несколько постаревшего парня. Он бесцеремонно обнял спутницу Цианы со словами: «Здравствуй, доктор, как жизнь?» — и, не дождавшись ответа, по-мальчишески ткнул ее пальцем в поддых: «Ладно, пока приведи в порядок свои усики, а докладывать будешь завтра!» Он остановил одного из двух роботов, разносивших привезенный груз, вручил ему вещи Цианы с распоряжением отнести их в жилое помещение номер восемь, перекатил во рту языком что-то от одной щеки к другой — может, и он жевал часы? — и сказал:
— Нас здесь мало, и мы не любим официальностей, Циана. Можно тебя так называть? Ты ничего не будешь иметь против, если мы вместе пообедаем?
Циана не возразила: когда на протяжении нескольких часов поглощаешь приятно-жгучую сладость времени, появляется жуткий аппетит. Координатор тут же заметил неловкость ее движений и с дружеской фамильярностью взял ее под руку. По сравнению с планетолетом здесь ощущалось какое-то подобие гравитации, однако она была значительно меньше даже лунной.
— Эй, почему вы не приведете в порядок свои приборы? — хотела было возмутиться Циана, решив, что здесь что-то не в порядке, но ее замечание прозвучало, как веселая подначка.
— Будет мешать экспериментам.
— Каким?
— Знаешь, а ты хорошенькая!
— Знаю, — снова чуть было не рассердилась Циана, потому что он явно уклонялся от разговора, и снова это ей не удалось. Она все еще находилась в том новом, неведомом ей ранее состоянии, почти похожем на беспричинное радостное опьянение.
Уже в коридорах было видно, что эта скала в несколько километров, называемая «Габрово», содержит в себе не что иное, как лабораторию-завод. Не было ни одного сколько-нибудь уютного уголка, годного для нормальной жизни, а там, где хоть как-то чувствовалось желание скрасить обстановку, торжествовала красота индустриального пейзажа. Стены целиком закрывали переплетения разноцветных труб и проводов.
Координатор на ходу распахнул какую-то дверь со словами: «Здесь ты будешь работать! Мы очень рассчитываем на тебя!» Это было небольшое помещение — пульт с экраном видеотерминала и креслом перед ним, а стены, как и везде, в трубах и проводах.
Циана испуганно вскрикнула:
— Ой, что это такое? Наверное, сюда давно никто не заходил?
Координатор засмеялся, а потом разнежился:
— Паук, что ли? Ох, ты, мой красавец! Проголодался? Наверное, тебя давно не кормили! Ну иди сюда, мой хороший! Впрочем, покорми его ты, все равно вам надо познакомиться и подружиться, потому что вам предстоит вместе работать.
Он достал из кармана прозрачную коробочку, в которой жужжали жирные мухи особой породы с короткими уродливыми крылышками, выведенной генетиками.
— Ты только посмотри на его сеть, он у нас один из лучших мастеров.
Если не иметь врожденного омерзения к подобного рода существам и посмотреть непредубежденным взглядом, действительно нельзя было не восхититься его творением. Паутина, не меньше метра в диаметре, невероятно сложной структуры и еще более невероятная по цвету — цвета весеннего земного неба, — опутала один из верхних углов помещений и спускалась до ручки грубой металлической двери. Паук, размером почти с человеческую ладонь и будто одетый в полосатую пижаму, только чуточку шевельнулся, когда координатор протянул руку к его сети. Очевидно, он привык получать пищу из рук людей.
— Придется тебе привыкать и к ним, — сказал координатор, пуская в различных местах паутины по несколько мух, вызвавших легкую бурю во владениях паука. — А если захочешь иметь у себя в спальне какого-нибудь из этих красавцев, сообщи в отдел снабжения, там же будешь получать и мух для корма.
Циане уже приходилось слышать о распространенной в космических городах моде разводить в качестве украшения пауков особой породы, которые плели разноцветную паутину, но самой ей впервые пришлось столкнуться с этим. А теперь она узнала, что эта мода была не случайна.
— Мы пытались держать множество разных мелких животных, — пояснил координатор, — и все без толку, только путаются под ногами, требуют заботы и внимания, а человеку нужна живая душа в этом космосе. Кроме того, они очень чувствительны. Раз паук у тебя в помещении спокоен, — значит, вокруг тебя все в порядке — и с кислородом, и с отоплением, и с влажностью.
И в самом деле, согласилась Циана, где на земле встречается паутина? Там, где долго отсутствует человек, где тихо и спокойно. И все же громадный паук, вероятно, дожидавшийся, когда они выйдут, чтобы наброситься на свои жертвы, не показался ей симпатичным, и она решительно отказалась украшать таким образом свою спальню.
В столовой оказалось два таких паука, возможно, потому, что здесь было всего два угла, потому что она находилась на площадке, образуемой двумя сходящимися коридорами. Одна паутина, дрожа, отливала всеми нюансами красного, другая — зеленого.
— Нельзя сказать, что у вас очень уютно, — с беспокойством призналась Циана.
В столовой стояло несколько высоких столиков, предназначенных для еды стоя, вдоль стены были расставлены стулья для тех, кому хотелось посидеть, в глубине виднелись два распахнувших пасти кухонных компьютера, а над ними растянулся, словно в усмешке, самодельный лозунг: «Мы жуем время, время жует нас! Приятного аппетита!». Пауки, висящие по углам, словно вели счет, кто сколько съест.
— Уют в наших душах, милая, — весело возразил ей бывалый парень. — Скоро ты и сама в этом убедишься. А сейчас иди, потренируйся заказывать еду. У нас самообслуживание.
Циана покачнулась, идя к кухонному компьютеру, но все же успела добраться до него без происшествий, к тому же координатор не предложил ей помощь, потому что как раз в это время убирал в уже знакомую ей коробочку то, что жевал до сих пор. Она нажала кнопку с надписью «меню», и над пастью компьютера, в которой, по идее, должны появляться блюда, засветилась надпись: «Суп из метеоритов, черная дыра с галактической начинкой, астероиды печеные, пампушки из межзвездной пыли с айраном из
