— Ну почему — чужом? Что с вами случилось?
— Неужели вы так и не поняли? Я же вам сказала: темпоральная машина, машина времени! Мне нужно было вернуться всего на пятьдесят лет назад, причем на институтский учебный полигон, а я оказалась аж в вашем веке. Бог знает, что я напутала в настройке! А тут еще и эта поломка!
И она расплакалась уже в голос.
Кирилл и не думал верить ее сумасбродным выдумкам, но ее горе было столь неподдельным, что ему и в самом деле стало жаль девушку. Он встал перед нею на колени и, сам себе удивляясь, гладил ее шлем, пока она не выплакалась вволю. Потом она еще два-три раза всхлипнула, потерла кулачками заплаканные глаза и вскочила.
— Ух, надо все же попытаться что-нибудь сделать с этой дурацкой машиной!
На этот раз она не остановила его, даже протянула ему сверху руку, потому что для тяжелых рыбацких сапог Кирилла Монева и его чиновнической неповоротливости люк оказался слишком неудобным.
В округлом помещении едва умещались два пилотских кресла. Все приборы были расположены на пульте напротив. И все до одного были ему незнакомы.
— Как вы предполагаете, где может быть…
— Что может предполагать дура набитая… — вспыхнула она снова. — Я же ведь не только самая некрасивая, но и самая слабая студентка во всем институте!
— Паниковать совсем ни к чему. Объясните спокойно, что у вас не получается, чтобы я понял, в чем дело.
— Вы же видели: переход от движения в пространстве к движению во времени. — Она раздраженно шлепнула ладонью по одной из металлических коробок с несколькими кнопками. — Где-то здесь должно быть, но вы думаете, я в этом что-нибудь смыслю? Все на готовых блоках.
— Нет ли у вас какой-нибудь инструкции? — спросил он, внимательно оглядев опоясывающие кабину приборы. — В нашем веке есть такое правило работы с машинами: если ничего не помогает, внимательно прочти инструкцию.
Она снова не поняла, или ей было не до шуток. Девушка наклонилась, достала из-под одного кресла красивую сумочку с пластмассовыми схемами, и Кирилл туг же убедился в своей полной беспомощности.
— Лучше всего демонтировать вот этот элемент. Завтра я отнесу его в наш институт и общими усилиями…
— Нет, это невозможно, — воскликнула она. — Того, что я натворила, вполне достаточно, чтобы никогда не видать мне ни диплома, ни прав на управление темпоральными машинами.
Он пытался определить на ощупь, не расшаталось ли что-нибудь в указанном им блоке.
— Но что здесь страшного…
— Вы пока еще считаете, что такие полеты невозможны, а тут я попадаю прямо в объятия инженера, специалиста по машинам. — Несколько успокоившись, она водила пальцем по шкалам приборов. — Посещать ваши века нам строжайше запрещено.
— Тогда зачем вам эти машины?
— Для космоса. И только Институт древней истории имеет право использовать их для тех эпох и событий, о которых не сохранилось достаточно документов.
— А откуда вы так хорошо знаете болгарский? — этот вопрос давно беспокоил его.
— Я болгарка. В отношении пространства у меня хорошо получилось. Учебный полигон находится как раз на этом месте, только, разумеется, на несколько веков вперед. Нет-нет, ничего не трогайте!
Но, очевидно, где-то что-то успело сработать. Скрытая лампа, озарявшая помещение бледным искусственным светом, мигнула. В груди у Кирилла тоже что-то екнуло. В кабине потянуло холодом, как в бесшумном скоростном лифте.
— Что вы сделали? — испугалась девушка-пилот. — Мы летим!
На невидимом до сих пор экране тонуло вдали усеянное кустарником поле, разделенное надвое тоненьким волоском реки.
— Ничего. За этим блоком был какой-то люфт, я только нажал, а там оказалось что-то вроде розетки…
Она панически нажимала на какие-то кнопки, которые не нажимались, а только меняли свой цвет: красный, зеленый, оранжевый, синий…
— Ох, вся система управления на блоках…
Будто от резкого удара они упали прямо в пилотские кресла. Невольно расставив руки, Кирилл поймал ее за правую руку, девушка вцепилась пальцами в него. Экран затянуло молочной пустотой, а над ним бешено крутился маленький цифровой счетчик.
— Что он показывает? — указал на него Кирилл свободной рукой.
— Годы, которые мы пролетаем. Ой, что теперь происходит?
— Неужели такой крупный счет?
— С приближением к цели переходит на дни, а потом на часы и минуты.
У него засосало под ложечкой.
— Значит, теперь по-вашему…
— Ох, я уже ничего не знаю! Машина запрограммирована на автоматический возврат, но с расстояния в пятьдесят лет, а мы были на расстоянии в триста пятьдесят лет.
Не ощущая никакого движения, только видя перед собой бог знает что отсчитывающий счетчик, Кирилл Монев сумел взять себя в руки.
— Пусть только остановит нас там, где можно будет расписаться. Я еще не отказался от идеи жениться на вас.
Девушка повернулась к нему, его самообладание явно понравилось ей.
— Значит, вы где-то расписываетесь, когда…
Он хотел ей ответить, что расписываться не так уж обязательно, но в это время цифры на счетчике окрасились в синий, потом в зеленый цвет, они крутились уже не так быстро. Потом их поток и вовсе остановился, и в прямоугольнике экрана к ним начало приближаться что-то вроде большого ледяного катка, окруженного сводчатыми постройками.
— Да ведь это институт! — радостно взвизгнула она, схватив его за руку. Но тут же снова запаниковала:
— А с вами что теперь делать?
Все случившееся было настолько невероятно, что ему пришлось призвать на помощь все чувство юмора, на какое он только был способен.
— Очень просто, теперь вам придется взять меня в мужья.
Посадка была мягкой, почти неощутимой; люк открылся автоматически, и кабина наполнилась солнцем и ароматным воздухом. Кирилл попытался было встать, но она выставила вперед руку:
— Сидите! Нужно немедленно вернуть вас назад.
Однако теперь люк не закрывался, хоть она и нажимала разные кнопки на пульте.
— Ох, управление все еще блокировано. Где бы вас спрятать?
— Циана, ты почему не выходишь? Что случилось? — долетел в кабину властный мужской голос. — Циана!
Она вздохнула, зажмурилась и, словно кончая жизнь самоубийством, выпрыгнула из кабины. Кирилл высунул голову из люка. Она не упала, а с виноватым видом стояла перед двумя молодыми мужчинами в таких же как у нее серебристых костюмах, только без шлемов. Один из них дал ему знак спускаться, и Кирилл неуклюже свесил из люка ноги в рыбацких сапогах. Он боялся вымазать речной грязью чистый, похожий на лед настил из неизвестного ему материала на посадочной площадке.
— Спускайтесь! — громко приказал ему мужчина.
— Он мне помог справиться с машиной, все произошло совсем случайно… — почти всхлипывала девушка со странным именем Циана.
Кирилл, у которого от неловкого прыжка загудели ноги, открыл было рот, чтобы подтвердить сказанное ею, но тот же мужчина сделал ему знак молчать и снова повернулся к девушке:
— Не говори глупостей! Только усложняешь положение. Я попытаюсь забыть твои оправдания, потому
