Как правильно учить и оценивать
Итак, детали реформы. Для начала директор прочитал нам коротенькую лекцию по результатам якобы самых последних исследований в области функционирования коры головного мозга. Основной акцент делался на то, что человеческий мозг перестает что-либо воспринимать через двенадцать минут интенсивной деятельности. Мысль, конечно же, правильная и, что самое главное, не новая. Советская педагогика знала об этом еще тридцать лет назад. Но вот организационные выводы, которые сделал наш директор, поистине революционны. Отныне на протяжении 90-минутной пары учителям запрещалось объяснять новый материал более 12 минут. Все остальное время ученикам следует заниматься любимым американским делом — работой в группах. (Ранее я уже подробно описал эту чисто американскую методику обучения). По лицам сидевших со мной за столом коллег я понял, что последнее требование удивило даже их.
Однако самое революционное нововведение ожидало нас в новых правилах выставления оценок.
Дело в том, что в этой самой МУР, помимо традиционной формы изучения программного материала, предусмотрена дополнительная исследовательско-творческая работа учеников. Эта работа может иметь любую форму в зависимости от предмета. Главная идея в том, что, выполняя эту самую работу, ученики должны продемонстрировать максимум своих знаний и творческое мышление. Такой подход призван пробудить интерес к предмету, развить самостоятельность, способствовать углубленному и осмысленному обучению и пр. Конечной формой работы является отчет, например, в виде реферата. Эти работы оцениваются по вполне определенным критериям. Так, в области естествознания предусмотрены следующие:
1. Опе World — единство нашего мира, научные связи между странами и народами
2. Communications in science — средства общения в естествознании
3. Кnowledge — знание предмета
4. Scientific inquiry — любознательность и заинтересованность
5. Processing data — умение обработать и представить экспериментальные данные
6. Attitudes in science — отношение к предмету и личности качества ученика.
Любая исследовательско-творческая работа ученика должна оцениваться в соответствии со степенью раскрытия в работе этих шести критериев.
Каждый из вышеперечисленных критериев вносит свой вклад в общую оценку.
Прекрасная по своей сути идея, достаточно распространенная и в российской школе. (Я имею в виду саму Работу, а не критерии оценки.) Только в отличие от школы российской, где подобное дело является сугубо добровольным, в МУР это неотъемлемая часть учебной программы. Но опять-таки только часть, которая не отменяет традиционного обучения. По такой системе оцениваются только реферативные работы. Ежедневное рутинное внутриклассное обучение оценивается по обычным показателям.
Так вот, не моргнув глазом, директор заявил, что оценивать по этой системе мы будем не только и не столько рефераты, а абсолютно все работы, включая классные, домашние задания, самостоятельные и пр.
Напомню: у нас велик процент тех, кто к десятому классу еле-еле научился читать, а вот простые арифметические действия выполнить не в состоянии. И теперь все их работы необходимо оценивать по этим шести критериям?! Каково! Как, например, оценить технику обработки экспериментальных данных учеником, который с трудом складывает и вычитает простые числа? Как оценить знания о мире у того, кто за всю свою жизнь не прочел ни одной книги и не выезжал дальше соседнего торгового центра? Как оценить отношение к предмету у студента, которого в принципе никогда не интересовало ничего, кроме баскетбола, чипсов, пиццы и секса? Как оценить знание предмета у студента, который не способен понять, что такое плотность?
Да что я прицепился к ученикам? Главное ведь даже не в них, а в том, что система, разработанная для лабораторных и реферативных работ, в принципе не пригодна для оценки обычных классных и домашних работ, какие бы умные дети в классе ни сидели. Я мысленно попытался это приложить к своему предмету. Как, например, оценить по этим критериям умение ученика писать химические формулы или химические уравнения? Как оценить понимание основных концептуальных категорий, таких, как, например, валентность? А как оценить по этим критериям умение решать уравнения или простейшие примеры?
Другой немаловажный аспект — время. Каждый из вышеперечисленных шести критериев состоит из множества подпунктов и оценивается по семибалльной шкале. Одним словом, чтобы действительно проверить и оценить по такой системе одну студенческую работу, преподавателю требуется как минимум тридцать минут! Каждый учитель в американской школе занят полный рабочий день. Три пары плюс полтора часа на все остальные дела, включая проверку работ, подготовку к уроку, контакты с родителями и пр. Каждый день чере3 руки учителя проходит 90 учеников. Чтобы проверить по этой системе 90 работ, ежедневно необходимо 45 часов времени!!! Это немножко больше, чем сутки, но, видимо, администрацию школы это нисколько не смутило.
Для чего я все так подробно расписываю? С одной только целью — объяснить читателю, что предлагаемые мероприятия а простит меня мой директор, не что иное, как полный абсурд.
Самой интересной для меня опять-таки была реакция моих коллег-американцев. По их лицам и комментариям было видно, что все прекрасно понимают абсурдность происходящего. Тем не менее, абсолютное большинство предпочло отмолчаться. От всего огромного количества присутствовавших на собрании учителей прозвучало 3 — 4 вопроса. Надо сказать, они отлично характеризуют американскую нацию:
— А не является ли введение такой программы нарушением утвержденного дистриктом учебного плана?
— А не является ли такой способ оценивания знаний учеников нарушением закона штата об образовании?
— А как нам сделать то-то и то-то и одновременно не нарушить ваше предыдущее требование?
Все вопросы носили именно такой характер. В Америке что-либо верно или неверно, хорошо или нехорошо только в контексте того, нарушает ли это действующий закон или инструкцию. Разумеется, наш директор на этом поле был сильнее вопрошающих. Он сумел дать достойный и исчерпывающий ответ на все заданные вопросы. Наконец одна из женщин начала спрашивать по существу, из чего следовал вывод о несостоятельности всей реформы. Директор не позволил ей договорить и вежливо, но твердо отрезал: 'Вы разрушаете мою систему', — дав понять, что разговор на эту тему закончен.
Как это водится в американской школе, директор сопровождал презентацию своей реформы призывами к чувствам и совести слушателей в лучших традициях нашего коммунистического прошлого. Как не подлежащую сомнению аксиому он выдвинул слоган Every student саn learn (Каждый студент способен учиться). Это значит, что все зависит исключительно от учителя и настоящий учитель должен сделать все возможное, чтобы каждый студент выучился.
Несогласных с этим девизом он попросил поднять руки. Никто, разумеется, этого не сделал — все хорошо запомнили, что таковым лучше искать другую работу.
Девиз, надо сказать, очень лукавый. Думаю, что вся идеология американского образования заключается в этом гениально емком выражении. Кто будет с этим спорить? Совершенно очевидно, что любого человека можно хоть чему-нибудь научить. И совершенно очевидно, что для любого американского подростка лучше сидеть в классе и учить хоть что-нибудь, чем мотаться по улицам.
Но вся хитрость заключается в том, что этот слоган не конкретизирует, чему именно способен научиться каждый ученик. По умолчанию предполагается, что тому же, чему могут научиться и все остальные ученики, то есть материалу, предусмотренному программой. А вот это утверждение как раз и неверно. Более половины наших учеников в обычном классе в принципе не способны усвоить программу старших классов, так как у них напрочь отсутствуют какие-либо предыдущие знания. Однако такая конкретизация никому не нужна. По американскую систему образования фальшь не предполагает такой конкретизации.
Далее самое интересное — нас познакомили с новой системой оценки. В МБ-программе
