ходят в дополнительные школы после основной общеобразовательной, здесь включено в программу обычной школы. Можно даже брать уроки тенниса или езды на скейте.
Но ученик не может совсем отказаться от необязательных предметов. Он может выбрать что-либо по душе, но не выбирать ничего нельзя. В аттестате зарезервировано определенное количество мест для отметок по таким предметам. Причем эти выборочные предметы вносят такой же клад в общий балл, как и обязательные. Ученики не могут отказаться от выборочных предметов еще и потому, что время прихода в школу и ухода из школы строго фиксировано. Например, в High School учебный день начинается: в 8:30 и заканчивается в 15:45. Он включает в себя четыре урока по 90 минут каждый. Расписание ученика составлено так, что каждый день у него два-три обязательных предмета и один-два — на выбор.
Нам и не снилось
При такой системе на каждом отдельном предмете состав детей в классе совершенно разный. Теоретически, если ученику что-то не нравится — учитель или сам предмет, в начале года он может поменять своего педагога на другого, ведущего этот же предмет, или иногда даже сам предмет, так как даже среди обязательных предметов есть простор для маневрирования. На практике же просто по техническим причинам не всем и не всегда удается это осуществить.
Системой предусмотрено все, чтобы любой ребенок получил оптимальное для себя образование и при ни разу не был обижен или каким-то иным образом пострадал от субъективного к нему отношения со стороны учителя. Права детей действительно не ограничены, и они знают об этом.
В этом, я считаю, огромный и очевидный плюс американской системы образования по сравнению с российской. Вспомните, сколько детей в наших школах страдают из-за предвзятости учителей. Сколько бездарных педагогов проходит через жизнь каждого ученика за одиннадцать классов? Я уже не говорю о целенаправленном третировании тех учеников, чьи родители не могут или не хотят делать материальные взносы школе и учителю лично, что так широко распространено в сегодняшней российской школе. Американские ученики и их родители в полной мере ограждены от произвола учителя и школьной администрации. А чего стоит возможность бесплатного обучения, не выходя из школы, музыке и искусству? А бесплатные занятия спортом?
Еще один плюс американской школы — это то, сколько внимания уделяется детям с ограниченными физическими или интеллектуальными возможностями. В Америке такие ученики не изолированы от их здоровых сверстников. При желании родителей они могут обучаться в одном с ними классе. В каждой школе есть специальный департамент, занимающийся именно такими учениками. Им помогает прикрепленный к ним специалист. Даже слепые ученики могут обучаться в обычной школе. Средства, время и силы, идущие на обучение и поддержку таких учеников, огромны и в разы превышают те, которые выделяются на обучение беспроблемных детей. В результате эту систему можно упрекнуть в чем угодно, но только не в отсутствии гуманности.
Поговорим еще о плюсах. Первое, что сразу бросается в глаза, — это размеры и материальное оснащение школы. По сравнению с нашими школы в США — просто гигантские как по размеру зданий, так и по количеству учеников. В Middle School, как правило, несколько сот учеников, в High School — несколько тысяч… Количество учителей в моей школе приближается к двумстам. Материальное оснащение поражает воображение. Каждая Нigh School, помимо просторных классов, лабораторий, многочисленных музыкальных и художественных мастерских, имеет, например, актовый зал на тысячу мест. В каждой школе три-четыре спортивных зала, бассейн. А размеру и качеству травяного покрытия футбольного поля позавидуют наши городские стадионы. Многие школы имеют ещё и отдельный театр.
Все делопроизводство, включая ведение классного журнала, компьютеризировано. Служебная переписка, распоряжения и инструкции руководства коллективу осуществляет исключительно по электронной почте. Все это работает настолько четко, что система нигде не дает сбоя.
Здесь распоряжения руководства не обсуждаются, а выполняют в срок. В первые дни я это было очень непривычно после нашего российского разгильдяйства. У каждого учителя и административного персонала есть четкие служебные инструкции, согласно которым они должны действовать. Любое отклонение от этих инструкций недопустимо. Это одна из основных составляющих ментальности американцев — следование инструкциям. Причем это возведено в категорию морали, а не просто хорошее или плохое исполнение служебных обязанностей. Следование инструкциям — хорошо. Нарушение инструкций — плохо. Никого не интересует конечная цель. Результат следования или неследования инструкции не имеет значения. Если ты нарушишь инструкцию и добьешься положительного результата, этого никто не заметит. Но вот если ты просчитаешься, и результат нарушения инструкции будет отрицательный, тебя накажут очень сурово, вплоть до увольнения. Совершенно неуместны попытки разобраться в ситуации, проявить человечность, попробовать решить что-либо с позиций добра и зла. Человеческий фактор исключен полностью. Причем эти правила распространяются не только на учителей, но и на учеников.
Глава 4. Первые дни и первые впечатления
Шаг в неизвестность, или вооружен любовью
Думаю, будет правильно в этом месте книги вернуться к хронологии и рассказать о наших самых первых впечатлениях от американской школы. Нужно ли говорить, что в глубине души каждый из нас побаивался первого дня в школе. Шутка ли, шагнуть в класс к американским ученикам! Поэтому мы как могли пытались подготовить себя к этому событию. Наш дистрикт тоже готовил нас к работе: мы посетили около шести различных семинаров на темы, которые администрация дистрикта посчитала нужным объяснить рекрутированным из-за границы учителям. К сожалению, мы услышали на этих семинарах лишь общие слова об американской педагогике и немного информации о самом дистрикте. Не прозвучало ни одного слова о том, что конкретно делать в учебном классе. Если же кто-то, задавая вопрос, пытался свернуть на практические рельсы, то, как правило, получал совершенно непонятный расплывчатый ответ.
В дополнение к семинарам нам раздали для изучения книги по педагогике — что-то вроде учебного пособия о том, каким должен быть настоящий американский учитель. Мысль о том, что надо неустанно дарить любовь ученикам, проходила красной нитью через каждую страницу издания. Возможно, кто-то из читателей уже слышал, что в американской школе учеников нельзя ругать, стыдить и тем более наказывать. Учитель должен воздействовать на ученика только позитивно, поощряя за успехи. Кроме того, мы знали, что правила поведения в американской школе очень демократичны. Дети могут разговаривать в классе, ходить во время урока, сидеть в свободной позе и т. д.
Правда, меня интересовал вопрос, насколько относительна эта свобода, что по их меркам приемлемо, а что нет, где граница между либерализмом и явным нарушением дисциплины? Как конкретно нужно поступать, если ученик откровенно плохо себя ведет? Как и в каких случаях нужно делать замечания, и главное, какие слова для этого использовать? Какие действия следует предпринять, если слова не действуют? Одним словом, меня интересовали конкретные практические вопросы, ответ на которые мне никак не удавалось найти. Я задавал эти вопросы администрации школы, коллегам-американцам, инструкторам на семинарах, но безответно. Создавалось впечатление, что такой проблемы просто не существует. Официальные лица твердили исключительно про любовь к детям и про совершенствование педагога, чтобы он мог дать еще большую любовь. Вооруженные этими знаниями, мы и шагнули в класс…
Состояние, которое все мы испытали в первые дни работы в школе, нельзя охарактеризовать иначе, как шок и стресс. Возможно, в этом месте кто-то из читателей злорадно улыбнется и скажет: 'А что же вы
