бросаемые в ту сторону, пугливые взгляды. Во второе свое посещение она отыскала спрятанный Лансом под матрац скальпель, о котором тот и думать забыл. От ее укоризненного взгляда принц готов был провалиться сквозь землю, хотя и был уверен, что она так и не поняла, зачем он это сделал. Но, в общем, все эти чудачества скорее веселили, чем раздражали, и он не раз задумывался, не специально ли отец Мор приставил к нему именно эту женщину.
Сам отец Мор появился на седьмой день. Ланс сидел на скамейке во дворике, когда заметил его выходящим из Храма, в окружении нескольких человек. Коротко переговорив со спутниками, отец Мор отпустил их и, улыбаясь, направился прямо к нему. В руке священника была большая курьерская сумка.
— Ну, как дела, друг мой? Идем на поправку?
Ланс улыбнулся в ответ.
— Вашими заботами!
Отец Мор присел рядом.
— Вы прямо на глазах поправляетесь. Марта нам уже все уши прожужжала о ваших успехах.
Принц рассмеялся:
— Надеюсь, в своих пари вы ставили на меня.
Храмовник энергично замотал головой.
— Никаких пари, друг мой. Только споры, только споры. Мы все очень рады за вас.
— Спасибо.
Отец Мор поставил сумку на скамейку и повернулся к принцу.
— Но, вы, надеюсь, не только физически выздоравливаете? Не подточили ли эти раны ваш дух? Поверьте, меня это очень тревожит.
— Нисколько, отец, поверьте мне, — легко ответил Ланс.
— Конечно, — задумчиво проговорил отец Мор. — Ведь вы безгранично доверяете тем Силам, которым… безгранично доверяете.
Ланс с интересом посмотрел на собеседника.
— Мне не понятно ваше предубеждение, отец.
— Это не предубеждение, просто меня угнетает эта необъяснимая склонность людей растрачивать свою душевную энергию на сиюминутные плотские выгоды. Ведь все, что вы создаете с помощью чар, можно сделать руками, при этом сохранив неприкосновенным свою душу.
— Но чем может повредить душе Искусство? Для нейтрализации всех нежелательных магических эффектов имеется целый ряд известных, хорошо проверенных формул.
— Ну вот, и вы туда же, — отец Мор тяжело вздохнул. — Вы действительно залечиваете раны, но ведь шрамы-то остаются. Как же вы не понимаете?
— Что ж, — философски заметил Ланс, — век человека недолог, и того, что у меня осталось, мне должно хватить.
— Как вы можете так говорить?!
Отец Мор возмущенно всплеснул руками, и тут же случайно задетая сумка полетела на землю, извергая из себя груды бумаг. Отец Мор принялся поспешно запихивать их назад. Ланс сунулся ему помогать.
— Ни у кого нет таких обширных почтовых сумок, как у людей Веры, — негромко проговорил он, заметив легкую панику святого отца.
— Да? — спросил тот, безжалостно комкая бумаги. — Жизнь апологета не тайна, и никогда таковой не была. Наши заботы — это святые реликвии и мелкие, но хлопотные мирские дела.
— Вижу, сонм святых пополнился, — Ланс указал на лист, увенчанный Большим Имперским Гербом Порты. — За обновленной церковью нынче не угнаться.
Собеседник подхватил лист и проворно упрятал в сумку.
— Какова паства, таков и приход, — спокойно заметил он затем.
— Вот как? А я-то думал по-другому: каков пастырь такова и паства.
— Невысокого же вы мнения о нас, — отец Мор прикоснулся к висящему на шее у Ланса амулету Древа. — До такого мы еще не дошли. И, надеюсь, не дойдем никогда.
— А в чем дело? — весело поинтересовался принц. — Не мы придумали Древо, и не нам его чураться. В конце концов, Древо также создано Единым Творцом. Ведь в вашем культе, как я понял, он нечто вроде Абсолюта.
— Так оно и есть. Впрочем, никто не отнимает у вас права самому решать это.
— Ого, вы, наверное, в своих кругах считаетесь каким-нибудь ниспровергателем?
Отец Мор улыбнулся:
— Мне об этом ничего не известно, но думаю, это не так. Мы слишком молоды и еще не обросли предрассудками.
— И все-таки, — тема увлекла истомившегося в одиночестве принца, — может ли мое решение быть неверным? Творец дал Древу жизнь, силу, власть над людьми и стихиями, и значит, это правильно. Вы же против.
— В таких случаях мы говорим, что нельзя ничего сделать помимо воли Творца, поскольку он во всем — живом и неживом.
— Значит и в нем тоже? — Ланс щелкнул по кругляшу амулета.
— И в нем, — подтвердил жрец.
— Тогда, все мы в руках Древа?
— Во власти Древа только Древо.
Отец Мор наклонился и стал рассматривать выбитое на металлической пластинке амулета деревце. Ланс проследил его взгляд, и тут впервые до него дошло, что изображение Древа состоит из еще более мелких отчеканенных его силуэтов, образующих ствол, ветви, листья. Оказывается, неизвестный автор его амулета был настоящим мастером. «Как он только смог разглядеть?».
— Отец, вы уклонились от ответа. Творец создал Древо. Древо, по вашим канонам, есть Зло. Выходит Творец создал Зло?
Ланс ожидал длинных, путаных возражений, но его собеседник лишь утвердительно кивнул.
— Но тогда, как вы можете ратовать за жизнь по законам Творца и одновременно бороться со Злом, его же порождением? Почему вы решили, что такая борьба угодна Единому?
— Да не Единому она угодна! — в сердцах воскликнул отец Мор с досадой, словно уже устал объяснять такие прописные истины. — Эта борьба прежде всего нужна самим людям.
— Зачем, ведь в каждом из нас и так живет Творец?
— Но многие ли ведают о том?
— Вы совсем меня запутали, — признался Ланс. — Нужно или не нужно бороться со злом?
— Я не понимаю, что вы хотите знать. Конкретного лица, которое бы нуждалось или не нуждалось в такой борьбе, я вам назвать не могу, а для себя вы сами должны решить это. Здесь все предельно ясно.
— Но, если я не сделаю этого, я не найду пути к Творцу.
— Вы и сейчас живете без него, и это вам нисколько не мешает.
— Но, тогда, вероятно, меня ждет какое-то наказание? Что-то совсем скверное?
Собеседник улыбнулся.
— Если жизнь с Творцом считать хорошей, а без него скверной, то вы и сейчас уже наказаны.
— Ух ты! — восхитился принц. — Получается, я в любом случае ничего не теряю!
— Не совсем так. Вы просто не знаете, что теряете.
Ланс промолчал, размышляя.
— Это ловкий ход, — в конце концов, признал он.
— К сожалению, не все это понимают, — вздохнул священник.
— В вашей вере есть институт святых? — спросил Ланс.
— Что-то вроде этого есть, — почему-то смутившись, сознался собеседник.
— И такие люди после смерти живут в некоем особенном месте, предназначенном для избранных?
— Думаю, далеко не каждый, кого зовут святым, попадает в это место.
— Вот это да! — хохотнул Ланс. — До чего дошла богословская наука!
— Наука здесь ни при чем, — отец Мор замолчал, нервно покусывая губу.
