— Нет, так не должно быть! — воскликнул Лоун. — Это неправильно!
Он вдруг резко обернулся и изумленными глазами уставился на герцога.
— Дядя, неужели ты думаешь, я смогу тебя… тебя… Ланс, Леон, Виктор, ведь мы же братья! Как у нас поднимется рука друг на друга?
— Что ты, малыш, — ласково проговорила Эмилия. — Все будет хорошо. Дядя просто сказал, что думает. Не надо принимать все так близко к сердцу.
— К тому же, — сухо добавил герцог, — и в том и в другом случае погибнет много невинных людей. Большей частью, людей неплохих.
— Ладно, — Эдвин ударил кулаком по подлокотнику. — Что же нам делать?
Кардиган покачал головой и устало произнес:
— Долго не будет покоя в этом доме. Главная беда в том, что мы не умеем поступаться собственными амбициями. Этот недостаток исправляет лишь время, а оно, как известно, терпит. И потому очень часто бывает поздно.
Он снова замолчал, потом вкрадчиво заговорил:
— Я самый старый из вас, дети, и больше повидал. Но даже не это главное. Нас разделяют годы, а этот барьер непреодолим. Вы можете мне не верить, но ничем личным я в этом деле не руководствуюсь. Я давно уже делаю только то, что должен, а не то, что хочу. Поэтому предлагаю отдать королевство мне. Вряд ли меня хватит надолго, зато вы получите передышку. Поймите, я не могу больше видеть, как убивают моих родных.
Быть может, за этими словами и действительно стояло нечто большее, чем просто жажда власти, но эффект разрушил Виктор.
— Хорошо, — быстро сказал кузен. — Мы имеем три предложения. Остальные желают высказаться?
— А какой смысл? — ответила Эмилия. — Все и так ясно. К этим троим добавить еще восемь. Впрочем, добавь семь, я не участвую.
— Шесть, — сказала Диана. — Мне это тоже не нужно.
— Отлично! — бодро воскликнул Виктор. — Пять человек, причем двое выходят из игры. Я тоже обещаю держаться в стороне от дележки. Фредерик, ты, великолепно! Вычеркиваем еще и Фреда. Остается четверо — Лоун, Филипп, Винсент и Ланселот.
— Я не участвую в этом, — поспешно сказал Лоун. — От всего этого дурно несет.
— Еще минус один, — прокомментировал Виктор. — Филипп, что скажешь?
— Можно было бы попробовать, но я знаю свое место.
— То есть, нет? — уточнил Виктор.
Филипп кивнул.
— Остаются только Ланс и Винсент.
Все выжидающе уставились на них.
— Я — нет, — сказал Винсент.
— Я тоже воздержусь.
— Хорошо, — объявил Виктор, полностью вошедший в роль ведущего. — Нам нужно выбрать одного из троих. Все трое являются ближайшими родственниками усопшего, и с этой стороны никаких претензий к ним быть не может.
— Из двух, — спокойно произнес Леонард. — Отдаю свой голос герцогу.
— Остались: отец и Эдвин. Брат короля и сын короля.
— Ладно, хватит этой комедии, — неприязненно перебил Эдвин. — Тут все ясно. Поприветствуем нового короля.
Старший брат громко захлопал, но никто к нему не присоединился.
— Я не стану вашим королем, — внезапно заявил герцог. — Но, думаю, я все же нужен королевству. Разумно было бы оставить корону там, где она сейчас лежит, а мне дать регентство.
Раздался негромкий присвист.
— А ведь неплохо выходит, — заметил Филипп.
— Да, — согласился Виктор. — Об этом никто и не подумал.
Обстановка разрядилась точно по волшебству, и все разом заговорили.
— Минутку внимания, — попросил герцог, — кажется, мы только что чего-то добились, но у меня есть просьба. Мне нужны гарантии безопасности с вашей стороны. Поймите правильно, я говорю не о себе, но о государстве. Нельзя допустить, чтобы интриги подорвали установившееся доверие между нами. Без этого я отказываюсь от своего предложения.
Короткую паузу молчания разорвал смех Эдвина.
— Вы отличный дипломат, дядя, — сказал он, отсмеявшись. — Я, конечно же, обещаю, что не предприму ничего нарушающего эту идиллию, и, как ни странно, действительно так сделаю.
— О, Свет! — воскликнула Эм. — Ну и повезло нам. Я не Эдвин, но тоже готова это обещать. Если, конечно, мое слово что-нибудь значит.
Следом за ней о преданности загомонили все присутствующие.
— Ну вот, — звонким, срывающимся от волнения голосом, заявил Лоун. — За этими важными заботами я, кажется, нарушил режим дня, что очень вредно в моем возрасте.
Он поднялся, усмехаясь, и направился к двери, но, сделав несколько шагов, вдруг остановился и медленно опустился на колени. Пробыв в таком положении несколько секунд, самый младший принц упал на пол, лицом вниз.
Все ошеломленно смотрели на него, потом со своего кресла поднялся Винсент. Подойдя к юноше, он опустился на одно колено и охватил пальцами тонкое запястье младшего брата. Затем медленно встал и обрел взглядом встревоженные лица.
— Мертв, — произнес он в полной тишине и тяжело прошел к своему креслу.
На Дворцовой площади было тихо и пустынно. Едва братья показались на ступенях Головных Ворот Дворца, стоявшая чуть поодаль большая золоченая карета с гербом Династии на дверцах двинулась к ним. Позади гарцевали около десятка вооруженных верховых. Винсент сжал локоть брата.
— Я подвезу тебя.
Ланс отрицательно покачал головой и мягко высвободился.
— В другой раз. Я не домой.
— Ты что-то задумал? — быстро спросил старший принц, открывая дверцу подъехавшего экипажа.
Ланс усмехнулся:
— Ничего особенного, просто собираюсь ненадолго потеряться.
— Ну, как знаешь. Только будь осторожен.
— Я всегда осторожен. Увидимся.
— Удачи.
Ланс постоял, наблюдая за отъездом брата, потом жестом приказал страже закрыть ворота и пошел вдоль внутреннего периметра окружающих Дворец стен. Вскоре петляющая меж деревьями Восточного сада тропинка привела его к невысокой двери в стене, почти целиком скрытой буйно разросшимся в этом месте кустарником. Едва он приблизился, металлическая дверная плита медленно уползла в толщу стены. За ней оказалась грубая железная решетка. Ланс нажал на нужный камень в кладке, и решетка плавно ушла вверх. Он пробрался сквозь кусты и оказался по ту сторону стены. Отсюда в городские предместья спускалась неширокая тропинка.
Ночная непогода отступила, и день обещал быть ясным. Ланс задумчиво смотрел на лежащую перед ним столицу. Внезапно ему пришла в голову мысль о множестве глаз, быть может, следящих за ним в данный момент. Он криво усмехнулся, запахнул плотнее плащ и двинулся вниз.
Узкие улочки уже успели наполниться свойственными всем городским окраинам букетами запахов, превращающимися порой в невыносимую вонь. Он шел мимо открывающихся дешевых лавок и мастерских, мимо меняльных домов и складов, ночных таверн и дешевых борделей. Не раз ловил он на себе изумленные взгляды шарахающихся от него прохожих. Прогулка в этой разношерстной толпе стоила ему срезанной пряжки на камзоле.
Взяв экипаж, принц быстро пересек центр города. Вскоре в ноздри ударил соленый морской воздух.
