— Ну, конечно, ты хочешь совета, человек, — наконец, смог пророкотать гигант, — вы, люди, всегда ищите советов, но никогда не следуете им.
— Это задевает твое самолюбие?
Великан брезгливо оглядел принца.
— У меня нет самолюбия, человек. У меня нет совести, нет жалости и во мне нет подлости. Я только плоть, идеальная плоть, питающаяся чувствами. Это вы, люди — одухотворенная падаль, наделенная всем этим. Но когда-нибудь все изменится.
— И, тем не менее, я никогда не избегал общения с тобой. Возможно, ты несправедлив к себе.
Демон взревел, хрустнул смятый впившимися когтями паркет.
— Граница между нами неодолима и ты можешь безнаказанно говорить все, что хочешь.
— Я пришел не говорить, я пришел спрашивать.
— Тогда спрашивай, — равнодушно ответило существо из нижних пределов, внимательно изучая руны на полу.
— Где мне найти убийцу моего брата, Лоуна? — спросил тогда Ланс.
— Ты даже не спросишь, кто это сделал?
— А ты ответишь?
— Нет, каждый должен сам решать свои проблемы. На этом стоит мир.
— До сих пор ни ты, ни тебе подобные не отказывали нам.
— В той же мере, в какой мы помогаем вам, мы помогаем и себе. И ты должен знать, что мы не даем прямых ответов.
Ланс поморщился:
— Прямых, непрямых — какая разница? Вы их даете, и это главное.
— Но, выбор всегда остается за вами, людьми. То, как вы толкуете наши слова, нас не касается. И вы, люди, и мы, высшие создания, только играем по навязанным нам правилам.
— Кем навязанным? — тут же спросил Ланс.
Продолжая сидеть, Тогай поерзал и негромко фыркнул:
— Хотел бы я знать это. Я лишь вижу, как меняются эти правила, а с ними меняемся и мы.
— Но что доминирует в этом процессе? — заинтересовался принц.
Демон только покачал головой:
— Меняют ли нас эти правила или меняемся мы и меняем их вслед за собой, я не знаю. Я вижу только сам процесс. Особенно заметно это в твоем мире. Возможно потому, что вам, людям, отпущен короткий срок.
— Разве так было не всегда?
— «Всегда» — понятие относительное. То, что для тебя «всегда», для меня только миг. Свой срок мы меряем вашими жизнями, люди.
— Значит, не такие уж мы ничтожества, — насмешливо заключил Ланс.
И вновь гигант затрясся в беззвучном припадке смеха.
— Ты стал еще большим циником, чем был, при нашей последней встрече, Ланс, — в голосе демона звучало удовлетворение. — Это хорошо. Все циники, рано или поздно, попадают ко мне.
В этот момент Лансу представился погибший младший брат, и он помрачнел. Чутко уловив перемену в его настроении, успокоился и демон.
— Я чувствую твою боль. Последний раз мы виделись с тобой после смерти твоего отца, короля Дарвина, и тогда в тебе не было этой боли. Ты повзрослел, принц.
— Это совсем другое, — тихо произнес Ланс. — Отец прожил долгую жизнь.
Создание Тьмы, казалось, не слышал его слов:
— Вы, люди, взрослеете лишь тогда, когда начинаете осознавать смерти, окружающие вас.
Демон вздрогнул, словно очнулся, и вновь посмотрел на человека.
— Тебя беспокоит уход из твоей реальности сущности, что звалась твоим братом.
— Да, — коротко ответил Ланс.
Других слов он просто не смог найти.
— Я ощутил его проход, — медленно заговорил Тогай, — но я его не видел. Он был молод, очень молод, и не успел пасть настолько низко, чтоб оказаться в наших пределах.
За эти слова Ланс готов был простить демону все. На миг он почувствовал благодарность к нависшему над ним великану.
— Я должен отомстить убийце, — твердо сказал он.
— Ненависть — это то, что питает меня, — удовлетворенно пророкотал Тогай.
— Найди мне убийцу, и я добавлю к ней смерть.
— Это не просто, принц, ты знаешь правила. Я не могу дать прямой ответ, а любой другой ты должен заслужить.
— Мне нет дела до каких-либо правил, ублюдок. Проси, что хочешь, и говори!
Против ожидания, Тогай не разозлился. На его лице появилась странная двусмысленная улыбка, и только глаза глядели холодно и оценивающе.
— Ты не собираешься торговаться, принц? Так не годится. Я могу получить лишь то, что ты мне дашь через «не могу».
От ярости у Ланса потемнело в глазах, но он сдержался.
— Чего ты хочешь? — сдавленно спросил он.
Демон смотрел на него все замечающими глазами и на вопрос Ланса только кивнул, словно получил подтверждение каким-то своим мыслям. Принц же поднял руку и разглядывал бессознательно вызванную им Тераль. Когда он вновь перевел взгляд на демона, то обнаружил, что и тот неотрывно глядит на отполированную сталь клинка.
— Я совсем забыл о нем, Ланселот. Говорят, что такие клинки даже после смерти хозяев… — демон спохватился и замолчал.
— Так чего ты хочешь? — повторил вопрос принц.
Великан повозился, устраиваясь удобнее и стараясь при этом держаться подальше от границ защитного круга.
— Ну, хорошо, — Тогай вздохнул, что в его исполнении скорее напоминало тигриный рык, — я согласен помочь, я даже хочу помочь, но так просто не могу этого сделать, принц. Ты должен заслужить это знание, я же должен заслужить право советовать такому как ты.
— Что за глупости? — воскликнул Ланс. — Раньше ты не был таким щепетильным.
— Мы с тобой разыграем наши права! — проигнорировав Ланса, заявил гигант таким тоном, словно эта мысль только что осенила его. В огромной когтистой лапе откуда-то возникла колода карт. — При твоем выигрыше ты получишь мой совет и заплатишь установленную мной разумную цену. При моем выигрыше ты, разумеется, также получишь совет, но заплатишь вдвое.
Принц рассмеялся.
— Ты блефуешь, отродье! Мы оба знаем, что раз ты здесь, то не можешь молчать, но я согласен на твои условия.
— Вы все всегда согласны на любые условия.
Гигантские кисти двигались с неуловимой быстротой, тасуя колоду. Перемешав карты, Тогай, подчеркнуто не глядя, снял верхнюю и над самым полом, крапом вверх, метнул ее. Карта скользнула к Лансу, но вдруг на самом краю защитного круга остановилась. Руны, прикрытые ею, засветились еще ярче, от них в разные стороны посыпались искры, и, отталкиваемая ими, карта зависла над полом. На короткий миг она повернулась лицевой стороной к принцу. Нелепый профиль в шутовском колпаке с бубенчиками, широких цветастых штанах, куртке и больших, не по размеру, башмаках с загнутыми кверху носами повернулась и подмигнула принцу бесовским зеленым глазом. Потом ухмылка шута сошла, лицо исказилась от боли, рот раскрылся в крике, обнажив густой ряд клыков. Карта задымила, отскочила назад, в круг, и со шлепком врезалась в волосатое бедро демона. Проревев проклятие, Тогай отбросил ее и зачесал задымившую шкуру. По комнате разнесся запах паленой шерсти.
— Похоже, ты играешь мечеными картами, — ухмыльнулся принц.
В ответном взгляде демона не было и намека на веселье.
