«Боже мой, этот обед никогда, наверное, не закончится», — ужаснулась Линн. Взяв себя в руки, она с веселой улыбкой повернулась к Джеймсу. Сын как-то странно посмотрел на нее, и Линн поклялась, что больше не утонет в бездонных полуночных глазах.
Но обед все-таки закончился. Все вышли из ресторана, и Линн, прощаясь, отказалась от предложения Квинна подвезти ее. Она сказала, что они с Джеймсом с удовольствием пройдутся пешком несколько кварталов до отеля. Ей хотелось поскорее уйти и остаться наедине с сыном, а Джеймс думал только о фильмах.
— Если тебе хочется посмотреть, как их делают, я мог бы взять тебя на съемочную площадку, — предложил Пол. — Что ты скажешь, если я заеду за тобой и твоей мамой… положим, в десять?
— Но я… У нас с Джеймсом другие планы, Пол.
— Мамочка, ну пожалуйста. — Джеймс смотрел на нее с мольбой в глазах.
— Я могу приехать пораньше, — сказал Пол. — Тогда у вас еще останется время на другие дела.
— Хорошо, в девять, — кивнула Линн и тотчас же снова почувствовала острую боль, пронзившую сердце. — А теперь пойдем, — повернулась она к счастливому Джеймсу. — Я устала, день был очень трудным. — «А обед — самый ужасный в моей жизни», — добавила она мысленно.
— Может, пообедаем завтра все вместе? — предложил Квинн.
— Нет, — поспешно ответила Линн. — Вам с Эмили нужно побыть наедине, а я еще не знаю, где будем мы с Джеймсом. Я должна многое ему показать…
— Хорошо, но в пятницу непременно увидимся. У нас самолет в субботу, а до отъезда мы должны проверить расписание Джеймса. Пол, едешь с нами? Ты сделаешь доброе дело, если, как обещал, поможешь нам с видеосъемкой.
Пол молча кивнул. Линн же злилась на себя и на Пола; ей было неловко перед друзьями — ведь они наверняка заметили, что Линн Макдональд… очень изменилась.
Она приехала в Париж спокойной и уравновешенной, но появился Пол Севернс — и какой она теперь стала, во что превратилась? Потеряв голову, она влюбилась в него, в человека, забывшего и не желавшего вспоминать, что такое любовь. Как многие миллионы других женщин, она наивно верила, что сможет все изменить. Какое глупое тщеславие!
— Пойдем, Джеймс. — Линн коснулась локтя сына.
Но прежде чем она успела сделать хотя бы шаг, Пол взял ее за плечи, привлек к себе и нежно поцеловал в плотно сжатые губы. Линн замерла… От этого поцелуя у нее перехватило дыхание, ей казалось, она вот-вот задохнется.
— Увидимся завтра, — прошептал Пол ей на ухо, и она почувствовала, как шевельнулась прядь волос у нее над ухом.
Бросив на ходу «спокойной ночи всем», Линн взяла Джеймса под руку, и мать с сыном направились в сторону отеля. Они шли не оглядываясь, но она прекрасно знала, что Пол смотрит ей вслед.
Среди ночи в номере зазвонил телефон, и Линн сразу же поняла, что звонит Пол. Несколько секунд она в раздумье смотрела на аппарат. Затем накрыла голову подушкой.
Только безнадежные дуры повторяют собственные ошибки, а Линн Макдональд дурой не была.
Пол положил трубку на рычаг, прикрыл глаза ладонью и выругался. Линн права — ей не следовало снимать трубку. Если бы она ответила, что бы он ей сказал?
Он мог сказать правду. Мог сказать, что еще ни одну женщину не желал так, как ее, что он… черт побери, любит ее!
Пол вскочил на ноги и, судорожно хватая ртом воздух, бросился к окну — он понял, что ему необходимо успокоиться.
«Сказать, что люблю, — промелькнуло у него, — а что потом?» Ему вдруг почудилось, что в комнате стало ужасно холодно.
На следующее утро Линн с Джеймсом уже ждали его в вестибюле отеля. Джеймс был необыкновенно весел и что-то рассказывал матери. Линн же казалась утомленной, настороженной, подавленной. Едва лишь взглянув на нее, Пол возненавидел себя — ведь это из-за него в ее глазах поселилась печаль.
Черт возьми, ведь он завлек ее в эту западню, прекрасно понимая, что ей лучше находиться где угодно, только не с ним. Стараясь не замечать тяжести в груди, Пол протянул Джеймсу руку, и тот, немного помедлив, пожал ее. Накануне вечером Пол уже обратил внимание на замедленность его движений; было очевидно, что парню требуется нажимать сильнее и копать глубже, чтобы добиться того, что к любому другому приходит само собой, без всяких усилий. Да и паузы в его речи свидетельствовали о некоторой заторможенности — видимо, Джеймсу ничего не давалось без труда.
— Готовы? — спросил Пол.
Оба кивнули в ответ; Джеймс — со счастливой улыбкой, а его мать — с видом «скорее-бы-с-этим- покончить».
— Машина ждет у самого входа. Там стоянка запрещена, зато удобно. — Пол без задней мысли положил руку на талию Линн, но она тут же отскочила в сторону, словно он прикоснулся к ней раскаленной кочергой. Пожав плечами, Пол со вздохом проговорил: — Карен снимает в помещениях Оперы. Это неподалеку.
— А про что фильм… Пол? — поинтересовался Джеймс.
— Про женщину и двоих мужчин, которые ее любят.
— То есть любовная история? — Джеймс явно был разочарован.
— Да, любовная, — рассмеялся Пол. Открыв машину, он похлопал Джеймса по плечу. — Но тебе повезло: сегодня они снимают сцену драки, и ты увидишь съемку эффектных трюков.
— Замечательно! — воскликнул Джеймс, забираясь на заднее сиденье.
Линн хотела последовать за сыном, но Пол уже захлопнул заднюю дверцу и открыл перед ней переднюю. Она взглянула на него, потом на открытую дверцу и, не произнося ни слова, уселась на сиденье.
В здании Оперы был вынужденный перерыв; все с нетерпением ожидали продолжения съемок — особенно продюсер, ибо никто лучше его не знал цены растраченного впустую времени.
Миновав массивные двери, они вошли в огромное фойе, уставленное всевозможными прожекторами, рефлекторами и звуковым оборудованием. Джеймс в восторге озирался. Пол же вздохнул с облегчением, заметив, что Линн, хотя и старалась не подавать вида, была так же увлечена, как и ее сын. Линн с Джеймсом обменивались мнениями, когда к ним подошла Карен.
— Севернс, я сейчас, кажется, вышвырну тебя отсюда, — с добродушной улыбкой заявила Карен.
— Расслабься, дорогая. Это экскурсия, а не надзор. — Он представил ей Линн и Джеймса.
— Вам, наверное, очень не повезло. — Карен взглянула на Линн и снова улыбнулась. — Неужели в таком прекрасном городе вы не нашли лучшего занятия, чем таскаться с этим типом?
— Мы сами захотели… таскаться, — пояснил Джеймс. — Пол к тому же… делает фильмы.
Карен пристально посмотрела на Джеймса. Потом, кивнув на Пола, проговорила:
— Да, он их делает. Он делает по-настоящему хорошие фильмы.
— Я знаю! — в восторге воскликнул Джеймс. — Я смотрел «Неистового»!
— Одна из его лучших картин. — Карен усмехнулась и подмигнула Полу. — Похоже, ты нашел того, кто по достоинству оценивает твой талант. Хочешь посмотреть на фильмы с другой стороны камеры? — обратилась она к Джеймсу.
Джеймс взглянул на мать, и та утвердительно кивнула. Карен обняла мальчика за плечи и повела к одной из камер, на ходу отвечая на вопросы.
— Может быть, осмотрим здание Оперы, пока они снова не приступили к съемкам? — предложил Пол, оставшись наедине с Линн.
Она молчала, разглядывая носки своих туфель, и ее молчание показалось Полу ужасно оскорбительным. Но все же он заставил себя улыбнуться.
— Не упрямься, Линн. Оно внесено во все путеводители.
Взглянув на Пола, она едва заметно улыбнулась. Потом, нахмурившись, проговорила:
