подписан 7 мая в Реймсе,[199] и 00.01 9 мая стало официальным сроком окончания военных действий.
Внезапно будущее для всех стало туманным; мир вокруг разрушился. Единственной заботой было теперь выживание. Четыре оставшихся пилота подразделения обсуждали, что лучше всего сделать в этой безнадежной ситуации. Им предстоял последний перелет в их жизни, полной до этого полетов и служения. Эти люди раньше всегда находили выход из трудного положения; ясное синее небо оставляло мало надежд. Однако они чувствовали некую уверенность. Как бы плохи ни были дела, жизнь должна продолжаться – только не на Востоке; они все уже понимали это.
Вопрос, стоящий перед немецким солдатом 8 мая 1945 г., в день капитуляции, был не «Что я буду делать?», а «Куда мне идти?». Для лейтенанта Вильгельма Бателя был только один ответ: «Домой, если смогу; а если не смогу, то на аэродром, находящийся в руках англичан». Ниже рассказ о его полете.
Он взлетел из Затека в 14.30 8 мая на 9K+FB и направился прямо в Люнебург. Была замечательная погода с превосходной видимостью. Он летел на высоте 3000 м. Батель помнит свой полет в тот день, и не без оснований. Внезапно ситуация изменилась таким образом, какого он никак не мог в то время предусмотреть. Опасности войны остались позади. Его самолет был полностью вооружен, но для чего? Обстановка была совершенно незнакомой – никаких зениток, никаких пожаров от воздушных налетов, никаких дымящих паровозов; на аэродромах в Дрездене, Лейпциге (он учился полетам по приборам в Махерне[200]) и Магдебурге самолеты союзников были выстроены словно на параде. Только после 15.00 он достиг аэродрома Люнебург, который явно находился в руках англичан. Его родители жили на ферме приблизительно в 35 км от него. Намерение пролететь на бреющей высоте, чтобы показать им, что он еще жив, было разрушено проблемами с навигацией: он изучал местность вокруг своего дома главным образом при помощи ног, а не из кабины пилота. Ме-262 испортил его чувство земли. Но скоро он сумел приспособиться.
Пролетев над маленьким поместьем, он увидел в деревне и на основных дорогах вокруг нее интенсивное движение военного транспорта – джипы и грузовики. Садиться прямо там было глупостью. Он припомнил поле приблизительно в 3–4 км от окраины леса; там вокруг не было никаких войск и людей. В 15.28 он совершил свою последнюю посадку. Он выполнил безупречную посадку «на живот» на пшеничном поле, и его самолет остановился приблизительно в 10 м от края леса. Со своим портфелем и парашютом он быстро укрылся в нем.
Затем он пошел к своему дому, но очень скоро, пересекая дорогу, недалеко от того места, где приземлился, он встретил рабочего с фермы, который не узнал его. Поэтому он спросил его, как пройти куда-то совершенно в другую сторону. Как оказалось, это было правильно, позднее англичане предприняли очень интенсивные поиски, и информация, переданная этому человеку, позволила ему сохранить свободу. В 16.30 он достиг горы Вайссен, с которой можно было увидеть деревню его родителей, но не ту часть, где они жили. Так что он ждал захода солнца и наблюдал за тем, что происходило в деревне и дорогах вокруг нее. Когда начало темнеть, он, используя в качестве прикрытия деревья, живые изгороди и заборы, преодолел около километра или около того по открытой местности до другого конца деревни, и незамеченным достиг дома своих родителей. Лай родительских восточноевропейских овчарок объявил о его присутствии.
Встреча после разлуки была радостной, но очень тихой, так как в доме жило много беженцев. Через несколько дней Вильгельм Батель перестал скрываться и был официально освобожден от всех обязательств.
Командир звена гауптман Абрахамчик сопровождал обер-лейтенанта Хёфнера, который из-за технической неисправности не смог убрать шасси. Они перелетели в Мюнхен-Рием, откуда ранее отправились для своих безрассудно смелых операций в Чехословакии. Американцы были рады заполучить два реактивных самолета, а пилоты попали в плен.
Четвертый из этой небольшой группы, обер-лейтенант Фрёлих, в качестве места назначения выбрал Фасберг.[201] Он приземлился там незамеченным. Англичан тем не менее не огорчило это неожиданное прибытие. Они были заняты празднованием окончания войны и охотно взяли этого находившегося в замешательстве немца в свою компанию. Прошло два дня, прежде чем их головы достаточно прояснились для того, чтобы кто-то предложил забрать у этого «вражеского летчика» пистолет и передать пленного в руки армии.
Война закончилась. Германия была разбита. Для немцев полеты закончились – возможно, навсегда.
В течение относительно короткого периода, когда KG51 была оснащена Ме-262, погибли 172 человека из ее личного состава – 53 офицера, 91 унтер-офицер и 28 рядовых.
Приложение 1
ЗАМЕЧАНИЯ О НАГРАДАХ НЕМЕЦКИХ ЛЕТЧИКОВ
Рыцарский крест Железного креста был наиболее высоко ценимой наградой в немецких вооруженных силах во время Второй мировой войны. Эта награда, учрежденная 1 сентября 1939 г. для награждения «за выдающуюся храбрость перед лицом противника», стала следующей степенью ордена Железного креста, учрежденного 10 марта 1813 г. В ходе войны в ней были добавлены еще три степени, которыми были дубовые листья, мечи и бриллианты.[202]
Всего было произведено 7500 награждений Рыцарским крестом, около 1730 – в люфтваффе, из которых приблизительно 1320 (включая высшие степени) приходились на летчиков всех званий. Были награждены 538 дневных и ночных летчиков-истребителей и 640 членов экипажей бомбардировщиков, пикирующих бомбардировщиков и штурмовиков.[203]
Требования, обусловливавшие награждение, изменялись в ходе войны, но главным образом были основаны на числе боевых вылетов.[204] Так, например, в марте 1943 г. критерии были следующими:
Просматривая список награжденных в бомбардировочной авиации, любой обнаружит, что в 1940 г. это в основном были командиры эскадр и групп, которых главным образом награждали с той целью, чтобы отметить вклад, который внесли их соединения в различные кампании. (Первым так был награжден оберст Роберт Фухс, командир KG26.) Для остальных пилотов число боевых вылетов составляло около 100 днем или ночью, с акцентом на полеты над Англией.
В течение 1941 г. «переломное число» выросло до 200 и в дальнейшие годы войны оставалось в переделах 200–400, и большинство награжденных получили Рыцарский крест после приблизительно 300 вылетов. Примечательно, что экипажи, действовавшие в России, к моменту награждения обычно имели на своем счету намного большее число вылетов. Штурманы, бортрадисты, бортинженеры и бортстрелки почти всегда успешно выполняли более 300 вылетов перед награждением и часто были членами экипажей особенно успешных пилотов или командиров подразделений, которые сами уже были кавалерами Рыцарского креста.
Более высокие степени Рыцарского креста (4 награждения мечами и 27 награждений дубовыми листьями[207]) присуждались пилотам только за особые отличия, при этом большинство из них также были командирами эскадрилий, групп или эскадр или теми, кто достиг выдающихся успехов вместе с ними.
Рыцарским крестом можно было награждать посмертно, и подобного рода награждения имели место даже после официального завершения войны.
Приложение 2
АЭРОДРОМЫ БАЗИРОВАНИЯ 51-й БОМБАРДИРОВОЧНОЙ ЭСКАДРЫ «ЭДЕЛЬВЕЙС»
(с 1 ареля 1937 года)
Приложение 3
ОРГАНИЗАЦИЯ БОМБАРДИРОВОЧНОЙ ЭСКАДРЫ
На войне ежедневный круговорот боевых вылетов отодвигал все остальное на второй план. Экипажи самолетов имели мало времени или возможностей, чтобы беспокоиться об организации эскадры.
