подобное. Любопытно, а дышать мне можно?
Через пол часа я вдруг заметила, что во всем зале есть человек, не сделавший мне ни одного замечания. Прелесть-то какая! То ли этому парню (нонсенс! все остальные, как ни странно были девчонками) действительно не нужно было, чтобы я сидела аки статуя, то ли за него говорили остальные, но молчал он как партизан на допросе.
Не удивительно, что когда Даниил, наконец, сказал, что время вышло, я первым же делом кинулась посмотреть, что у этого культурного студента получилось.
— Здорово-о-о, — протянула я, заглядывая через плечо. — Это действительно я?
Удивление можно было полностью оправдать, потому что я никогда не видела себя… такой. Застывшей в танце. Или нет. Не застывшей. Потому что замершие хотя бы на мгновение, не могут всем сердцем стремиться продолжить свой захватывающий танец-полет. Да, так. Там, на картине, маленькая фигурка танцевала над пропастью, на одной только тонкой нити. Там волосы неземного, хрупкого существа боролись с ветром, окутывая фигурку. И несмотря на то, что рисунок выполнен лишь простым карандашом, и по лицу, и по телосложению, даже по состоянию столь же безудержной души, все бы признали, что там — я. Но разве я такая? Хотя… могу ли я видеть себя в таком отчаянном танце? Нет. В то мгновение я растворяюсь в каждом жесте, даже краем сознания не замечая реальность. Жаль. Очень, очень жаль.
— Чего ты тут? — недовольно вопросил появившийся рядом проклятый, пытаясь тоже рассмотреть картину. Однако я не позволила, закрыла ее спиной. — Эй! Вообще-то я здесь судья.
— Угу. Я что, спорю? Вот начнешь судить — и посмотришь, — миролюбиво заметила я, разворачивая Дана на сто восемьдесят градусов.
Хочу, чтобы все было по-честному. А вкус здесь, заметьте, добровольно признаю(!), есть только у проклятого.
Даниил.
Эта картина поразила меня своей правдоподобность. Она настолько отражала сущность настоящей Юноны, что все остальные портреты, казались всего лишь обычными карикатурами, ни капельки не близкими к оригиналу. Поэтому нет ничего удивительного, что с выбором победителя у меня не возникло вопросов. О чем я и сказал парню.
А тот… отказался вступать.
— Что? — удивлено переспросил, надеясь, что ослышался.
Художник рассеянно глянул в мою сторону и повторил:
— Я не хочу вступать ни в какие Клубы.
— Тогда зачем ты вообще на этот конкурс пошел?
— Да так… на нового Демона хотелось посмотреть, — обезоруживающе улыбнулся он.
— И как? — устало поинтересовался. — Подходит на роль Демона?
— Не очень. Я бы скорее назвал ее ангелом. Или какой-нибудь непоседливой феей.
— Довелось встречать? — попытался я съехидничать.
Однако художник не обратил на мой выпад особого внимания и признал:
— Возможно. Но демонов не встречал, поэтому судить не стану.
— Действительно не встречал? — переспросил я, весело махнув рукой бегущей к нам девчонке. Я даже едва не рассмеялся, когда вслед за ней, подбирая подол длинной рясы-платья, торопилась Мария, с зажатыми в руке мороженными.
— Фух! Наконец-то! Где тебя ангел носит?! Я уже все здание оббегала!
— Причем оббегала — в прямом смысле, — тяжело выдохнула монахиня. — Даниил, вот скажите, у нее что, где-то моторчик спрятан? Тогда я тоже такой хочу!
— На вон лучше, мороженко съешь! — попыталась впихнуть в Марию еще один рожек Юнона. — Дан, ты хочешь?
Опять целый пакет купила! Ну что с ней можно поделать!
Я резко замотал головой. А то опять обкормит, а меня всю ночь мучится. И ведь если у нее примешь — потом фиг недоешь!
— О! Здрасти! — демоница наконец заметила скромно стоящего в сторонке художника. — Будем знакомы! Юнона! Вот — скушайте! — и протянула ему сразу три штуки. Парень, ошарашенный таким поведением, или же тем, что девчонка попросту его не узнала, безропотно принял дар. — Все! Я пошла! Ты кстати, Сергея не видел?
Я на всякий случай, жалея мальчишку, отрицательно мотнул головой.
— Жа-аль, ну ладно! Я в Клуб! Идешь? — и, не дожидаясь ответа Марии, куда-то опять убежала.
Монахиня устало вздохнула. Поглядела на безмятежное небо, будто вопрошая, за что ей все это, и спокойно отправилась вслед за девчонкой.
— Как ураган, — я не сдержал вздоха облегчения. — Пришла, довела до истерики и ушла, оставляя после себя нервный срыв.
— Знаешь, — откликнулся художник, разглядывая мороженное. — Я все-таки передумал. Когда нужно приходить в этот Клуб?
— Да когда хочешь, — я легкомысленно (определенно заразился у девчонки) пожал плечами. — Хоть сейчас. Но вот для подготовки праздника — обязательно находиться на месте. Такое условие. Остальное время полностью свободно. Вход в Клуб можно сказать круглосуточный. Мария и Сергей вообще в выделенный дом переехали.
— А Юнона? — вопросил художник.
— А вот она живет со мной! — отрезал и сочувствующе глянул на художника. Похоже, демоница его чем-то все-таки зацепила. Бедный парень! Он хоть понимает, что это чудо кроме себя ни на кого не обращает внимание? Хотя… может у него и будет шанс. Мордой вроде бы вышел, и фигура вроде ничего, девушкам такие должны нравится. Впрочем, судить о пристрастиях демона, дело не благодарное. Хм, помнится, домовушка что-то рассказывала, о длине волос, мол, ценится у демонов. Тогда парень определенно выиграет. У него лохмы доходили до лопаток, и были аккуратно завязаны в хвост. Кошмар какой-то. Хотя кто бы говорил.
Я с грустью вспомнил, что сейчас мои локоны в полосочку с изумрудно-зеленого цветом, что доводило Марию до ступора. Глаза же видимо решили больше не выпендриваться и уже где-то с месяц оставались серыми. И на том спасибо.
— Жаль. Ну что же, тогда до завтра. Кстати, вам же дизайнер нужен, да? Могу посоветовать. Поговорите с Еленой Красиновой.
И ушел. Ну вот. Что мне теперь, эту Елену искать? Похоже.
— Ой! Здрасте! — я невинно улыбнулась ректору, на коего только что по дурости налетела.
Я чес-слово не хотела! Впрочем, не думаю, что у вас промелькнула мысль, что такая миленькая девочка может сделать хоть что-то плохое? Э-э, что-то меня сегодня не в ту степь понесло… но вы меня поняли, ведь, правда?
— Юнона Верская, вот вы-то мне и нужны! — правда, что ли? ни за что бы не догадалась. — Скажите дорогая, мне кто-нибудь можете поведать, что у вас с праздником? Мне кажется, или вы и правда еще даже не начинали готовиться?
— Господин ректор, — или где-то что-то сдохло, или голос у меня действительно как холодильник. Да нет! Не жужжит! Ледяной просто. — Если я дала вам обещание, что праздник будет, это именно то и означает. В какие сроки мы собираемся все устраивать, вас мало чем может касаться. Хорошо? — я попыталась О-очень наивно улыбнуться и смазать только что произведенный эффект. Вроде бы получилось.
— Хорошо. Что ж, тогда не смею вас задерживать.
— До свиданья.
Утопал. Фух. И почему у меня не получается постоянно быть спокойной? Раньше все вроде нормально было. Мир что ли так изменился? Скорее уж люди. Нервные что-то.
Ладно, все! Расслабилась! В конце концов, то, что я один раз чуть ли не сорвалась, еще не конец
