А еще через минуту в воротах, насвистывая что-то веселое, появился взлохмаченный мальчишка без шапки, в распахнутом пальто. Я сразу догадался, что это тот, кто мне нужен. Владик был толстощеким, курносым, лицо его показалось бы простоватым, если б не глаза — зеленые, большие, то озорные, хитрые, то внимательные, задумчивые.
Владик ничуть не удивился моему приходу, сказал, что вообще привык к неожиданностям, а потеряв дневник, был уверен, что он к нему обязательно вернется. Но вот печатать его, до тех пор пока не будет убедительных доказательств, преждевременно.
— Доказательств? А это?! — Я осторожно вытащил оставленную Владиком в дневнике закладку, самую необыкновенную из всех, какие мне приходилось видеть. Закладкой служило... зеленоватое, огромное, длиной во всю страницу, стрекозиное крыло.
— Все равно мне не верят,— пожал плечами Владик.— Говорят, что это просто тропическая стрекоза откуда-нибудь из Бразилии. А откуда у меня бразильская стрекоза? Было одно бесспорное доказательство — кусок кожи ящера. Ученые сразу бы разобрались, чей он! Но, понимаете, бабушка унюхала, что из моего стола как-то странно пахнет, и выкинула кожу.
Я сказал, что все равно надо попробовать опубликовать дневник, а ответственность беру на себя.
— А может, все-таки выбрать что-нибудь другое? — стрельнув хитрым понимающим глазом, спросил Владик.— Со мной всякие истории случались. Даже еще удивительнее. Я вам, может, и расскажу.
— Другие потом, прежде всего дневник.
— Что ж... Я его дарю. Берите и делайте с ним все, что найдете нужным.
Когда мы прощались, Владик внимательно посмотрел на меня, подняв светлые серпики бровей, пожевал пухлую губу и спросил:
— Вы... ты еще придешь?
— Приду. Теперь обязательно приду. Скоро. Вскоре мы действительно встретились, и...
Но с этого начинается уже следующая история.
КОРОЛЕВА С ЗЕЛЕНЫМИ ИСКОРКАМИ, ИЛИ СЛУЧАЙ НА ПОДОКОННИКЕ
Дома я внимательно перечитал удивительный дневник. Некоторые его листы были написаны так поспешно, что строчки налезали одна на другую, не умещались, сползали вниз по краю страницы, многие сокращенные слова я вообще не смог расшифровать, а от них зачастую зависел смысл фраз. Необходимо было идти к Владику за разъяснениями.
Но поговорить с ним удалось не скоро: как назло, что ни день, откуда-то выскакивали непредвиденные и неотложные дела и ломали мои планы. Так я прособирался целую неделю.
Была ранняя весна. Ко дню нашей первой встречи с Вла-диком сугробы уже успели растаять, однако потом вернувшийся морозец вновь прихватил лужицы, остановил ручьи, раскисшая земля закаменела, и когда я отправился на свой старый двор во второй раз, о весне и помина не было. Ночной снег застелил асфальт, крыши, кусты чистеньким пухом. Вдоль стен пробежали собачьи следы, по белому двору расстелились тропки, словно серые полотенца с грязной бахромой. Вокруг детской песочницы с грибком- мухомором вилась полоска обнаженной земли: кто-то катил тут тяжелый ком для снеговика. Сам снеговик, стоявший в конце полоски, был не достроен или кем-то разрушен,— остался лишь огромный шар — пузо, а голова и грудь разбились на куски.
Где живет Владик, я так и не узнал, а во дворе не было ни души. Я постоял, подождал и хотел было идти в соседний двор, как вдруг из-за угла дома вылетел снежок и гулко шлепнул в серый забор. «Эге, так вот где идет игра!» — смекнул я. Однако за углом вместо шумной компании я обнаружил лишь одного- единственного мальчугана лет десяти в пальто нараспашку и съехавшей на затылок ушанке. Волоча развязавшийся зеленый шарф, паренек с каким-то ожесточением швырял снежки в нарисованного мелом человечка и никак не мог попасть.
Мальчик сопел, хмурился и кривил губы. Настроение у него, по-видимому, было отнюдь не радужным.
— Здорово, снайпер! — крикнул я, подойдя поближе.
— А чего? — паренек настороженно оглядел меня и на всякий случай попятился.
— Ничего... Просто так. Одному скучно, верно?
— А чего? — повторил хмурый мальчик, перекатывая снежок в красных, замерзших ладонях.
Я тоже скатал снежок и с треском влепил его точно в цель. (И почему так бывает? Иной раз сколько ни кидай — все мимо, а то с первого раза шлеп — и попал.)
Мальчик оценил бросок: он ничего, не сказал, но холодок в его глазах растаял, теперь в них светилось любопытство.
Я снова бросил и снова попал.
— Во дает! — пробормотал мальчуган.— А еще раз попадете?
— Обязательно! У меня снежки особенные,— отозвался я.— Самонаводящиеся.
— Как ракеты?
— Ага!
Я воспользовался моментом и спросил:
— Послушай, старина, ты не знаешь, как бы мне разыскать Владика Чудобыльского?
— А чего? — опять насторожился мой собеседник.
— Важное дело. Да ты не думай — никаких неприятностей и подвохов. Клянусь моей последней школьной двойкой! Чтоб мне съесть собственные подметки! — поспешно заверил я хмурого паренька.
Тут он впервые улыбнулся.
— А зачем он вам?
— Вот так нужен! — я провел ладонью по шее.— Ты знаешь, где он?
— Угу,— кивнул мальчуган.
— Где же?
Паренек помялся, поднял свалившийся шарф и отвернулся.
— Та-ак... Ты знаешь, где Владик, но это секрет, верно? Паренек пожал плечами и не ответил.
— Хорошо, не хочешь говорить — не надо. Но позвать его ты можешь?
— Тоже не могу,— потупился мальчуган.
— Неужели мне тут целый день мерзнуть? Пойми, Владик ждет меня. (Тут я немного покривил душой. Владик сегодня не мог меня ждать. Он вообще не знал, когда я приду.)
— Если ждет, тогда другое дело.— Мой новый знакомый швырнул снежок и наконец-то попал в человечка.
— В штабе Владька, вот где.
— А ты почему не в штабе?
От этого вопроса мальчуган мой вновь сник.
— Поссорились?
— Не...
— Тогда, может, пойдем вместе?
— Не...— паренек замотал головой.— Нельзя мне.
— Кажется, я понимаю: ты что-то натворил и ход в штаб тебе временно заказан, так? Но какое же кошмарное преступление на твоей совести? Ты выдал врагу пароль? Бросил в беде командира?
— И вовсе никого не бросал,— буркнул паренек.— Подумаешь... Владька солнечную машину делает, а я от нее стеклышко открутил,— прожигательное. Я бы обратно вставил, только у меня его Пашка Мамон отнял.
— Вот оно что! А этому разбойнику Пашке нельзя было объяснить в подходящей форме, кто он такой?
— Как же, объяснишь ему! Вы Пашку не знаете, он вон какой! — Мальчуган поднял руку и даже встал