дня пути.
— Верно, — кивнул хозяин. — Я дам вам пантер, охранников и все необходимое.
На этот раз Крат отреагировал еще более показательно, а именно скривился и послал мне взгляд, в котором явственно читалось предостережение. Что ж, это вполне соответствовало раздумьям, имевшим место непосредственно перед завтраком: с одной стороны, не слишком доверять старому герцогу, а с другой — мне не меньше, чем Крату, хотелось отправиться в путь без Девейновых соглядатаев и в спокойной обстановке получить ответы на некоторые вопросы.
— За пантер и снаряжение я могу только поблагодарить вас, герцог. Как и за многое другое. А вот от охраны позвольте отказаться. Я просто не вижу в ней смысла, ибо наши козыри — скорость и скрытность. Если Ректору станет известен наш маршрут, десяток гвардейцев от беды не спасут.
На лице Девейна красноречиво отразилось вполне определенное указание, куда я могу засунуть себе этот аргумент, однако ответ он обдумывал несоразмерно долго и в итоге выдал следующее:
— Как пожелаете. То, что вы не до конца мне доверяете, меня не удивляет, скорее удивило бы обратное. Но именно на вашем месте, герцогиня, я бы смотрел на ситуацию под несколько иным углом.
Честно говоря, я ожидала какого-то комментария от Крата, но он остался безучастным, будто и вовсе этих слов не слышал, поэтому мне осталось лишь еще раз поблагодарить нашего хозяина и подтвердить свое намерение ехать вдвоем с моим верным спутником.
Сухо кивнув, Девейн поднялся из-за стола, сообщил, что пантеры будут ждать нас во дворе, и покинул столовую. Больше мы его не видели, поскольку выйти попрощаться он не соизволил, правда, на этот раз, в отличие от расставания с Дартом, меня не покидало ощущение, что это наша не последняя встреча с герцогом Девейном…
Я была абсолютно уверена, что Крат пожелает обсудить со мной ближайшие перспективы если не непосредственно перед отбытием, то сразу после того, как мы скроемся из виду обитателей замка, но ничего такого не произошло. От самых ворот он погнал свою пантеру по тракту практически с предельной скоростью, не выказывая ни малейшего желания притормозить. Конечно, я могла бы сама скомандовать остановку, но мне стало даже интересно, когда он решит прекратить эту бешеную скачку.
Ждать пришлось долгонько. Час проходил за часом, а Крат все мчался вперед, и ничего забавного в путешествии я уже не находила. А ведь поначалу я совершенно искренне наслаждалась плавным ходом и скоростью пантеры и даже с удовольствием посматривала по сторонам, где, впрочем, не было ничего интересного, но уже к полудню мне пришлось полностью сконцентрироваться на своем теле, начавшем ощутимо наливаться свинцом, после чего стало, как говорится, не до шуток, а к четырем я могла думать только о том, когда же эта пытка наконец закончится, и с ностальгической тоской вспоминать телегу, на которой мы тащились в провинцию Сарров.
Историческое событие произошло примерно в начале шестого. Причем место было выбрано мало чем примечательное — вершина холма на пустынном участке дороги, откуда открывался вид на небольшое селение. Единственное, что меня в какой-то мере примирило с происходящим, — вид у Крата тоже был изрядно утомленный, и вопрос, с которым я подъехала, вряд ли показался ему неуместным:
— И что это было? Испытание на выносливость?
— Боюсь, только его начало, — без тени иронии ответил он. — Мысль, которую вы высказали Девейну, — насчет того, что произойдет, если Ректору станет известно, где мы, — сама по себе очень даже верна, а вы предпочли отказаться от вполне уместной в данном случае охраны.
— То есть вы собираетесь так гнать аж до замка барона Астини?
— Если вы выдержите. Хотя выбора-то особого нет. Я не знаю этих мест, поэтому мы не можем пробираться окольными тропами. А значит, нас видят, и многие из тех, мимо кого мы сегодня промчались, наверняка обратили внимание… на вас. Так что наш единственный шанс — добраться до безопасного места быстрее, чем слухи дойдут до Ректора и он на них отреагирует. В частности, останавливаться сегодня на ночлег где бы то ни было, по-моему, равносильно самоубийству.
В общем-то, слова Крата звучали настолько логично, что спорить было просто глупо. Демонстрировать свое неудовольствие тоже. Ну, может, разве что самую малость…
— Что же мы теперь стоим?
На этот раз он хмыкнул.
— Продержаться в седле сутки вы, наверное, сможете. По крайней мере, очень на это надеюсь. Но делать это на голодный желудок мне кажется излишним. Впрочем, если вы считаете иначе…
— Нет.
— Тогда, — он улыбнулся и небрежно махнул рукой, — маленькая, глухая деревня — самое подходящее место, чтобы пообедать.
— А заодно и побеседовать, — автоматически добавила я. Прозвучало как-то не слишком душевно, за что я удостоилась продолжительного взгляда и маловразумительного ответа:
— И это, конечно, тоже возможно.
Спустившись с холма, мы прямо на окраине деревни обнаружили трактир, куда и завернули. Из всех виденных мной на Кертории заведений общественного питания это, безусловно, было худшим, но не воротить же нос… Количество посетителей в обеденном зале соответствовало качеству забегаловки, но все они не преминули почтить нас любопытствующе-недоумевающими взглядами, пока мы двигались к угловому столу. Обслуживающий персонал также проявил завидную расторопность, а я, предоставив Крату полную свободу в выборе блюд, дождалась, когда мы останемся одни, и немедля приступила к делу.
— Знаете, во вчерашних событиях кое-что меня все-таки удивляет. Мне всегда казалось, что на Кертории превыше всего ставят родственные узы. К примеру, пришили вашего старого вредного дядюшку, он вам наследство оставил, но вы, вместо того чтобы выпить с тем, кто так вам подсобил, вынуждены встать на тропу кровной мести, иначе окружающие вас неверно поймут. Что же мы видели вчера? Вы опутали веревками своего старшего брата, засадили его в подвал, а в будущем планируете доставить ему еще больше неприятностей. На мой взгляд, подобное поведение идет вразрез с традициями местной аристократии.
Крат слушал меня спокойно, чуть ли не с доброжелательным интересом, а потом опять хмыкнул.
— Все это верно, но, собственно, к чему вы ведете?
— Разве это не очевидно? — Я все еще надеялась, что мне удастся добиться желаемого результата посредством тонких, как бревно секвойи, намеков, но тут Крат покачал головой с недвусмысленной усмешкой.
— Если вы хотите получить от меня откровенный ответ, то почему бы для начала не сформулировать почетче интересующий вас вопрос?
— Действительно, — пришлось согласиться мне. — В таком случае объясните, в чем причина того, что вы предпочли встать на мою сторону, выступив против собственного брата? Если об этом станет известно, вы по меньшей мере рискуете заработать очень скверную репутацию, разве нет?
Мне представлялось, что за пару месяцев плотного общения Крат уже достаточно хорошо ознакомился с моим характером, а посему должен был всесторонне подготовиться к заявленной теме. Однако пауза неожиданно для меня затянулась, продлившись аж до появления еды, и, лишь взяв в руки приборы, он надумал заговорить:
— Сейчас трудно делать прогнозы насчет того, у кого какая будет репутация. Слишком многое поставлено на кон, и последующие оценки той или иной личности будут, как мне кажется, зависеть исключительно от результатов поступков, нежели от их моральной составляющей. Это вообще очень спорный вопрос: что лучше — быть живым предателем или мертвым героем. Но не стоит лезть в дебри философии перед обедом. Что же касается моих действий, то объяснение им простое, и раз уж вы хотите, чтобы я произнес это вслух, то извольте — за последнее время мы с вами очень сблизились, и вы стали мне гораздо дороже, чем Дин.
Ну что тут скажешь? «Извините, неубедительно»? Или «а не расскажете ли вы о своих моральных терзаниях поподробнее»?.. Я ограничилась банальным:
— Спасибо, очень приятно, — и приступила к трапезе, по завершении первой части которой решила совершить еще один заход, с другого направления.
— Крат, а что случилось с капитаном Рагайном?
— А как вы думаете? — Он усмехнулся, словно видел меня насквозь. — Например, почему я сам до
