– Еще раз спасибо вам, Рагнар! Я жалею, что сперва обидел Генриха отказом участвовать в погоне, и надеюсь, что, указав правильный след, оправдаю себя в его глазах. – Кнут радовался совершенно искренне, хотя это было неестественно, но тогда меня не насторожило.
Я помог Кнуту взобраться в седло, и через несколько часов мы добрались до Эльбена. Разместив Кнута в доме старосты и отправив гонца в Дагэрт, я решил переночевать на сеновале. Начинать погоню в темноте не имело смысла.
Перед сном меня неожиданно навестил Кнут. Несколько минут мы говорили о незначащих вещах, вспоминали события минувшего дня…
– Кстати, куда могли отправиться похитители? – поинтересовался Кнут.
Я вытащил карту.
– Мы встретили их следы примерно в двенадцати километрах от Дагэрта, почти на Ассэртском тракте, и двигались похитители на север, но я думаю – это уловка, ведь им не пересечь Чистую, там уже наверняка все кишмя кишит дагэртскими патрулями. Самый вероятный путь – на юго-запад, вдоль Асского хребта. Места там безлюдные, и достаточно лишь благополучно миновать Ассэрт, а потом проскочить по Бронзовому перевалу, тогда Генрих может надолго распроститься с Марцией.
– Не лишено логики… – Похоже, мой ответ целиком удовлетворил Кнута, и он предложил лишь еще одну неплохую идею: – Тогда вам, пожалуй, будет рациональнее срезать чуть, ведь, чтобы обогнуть Ассэрт, им в любом случае придется пересечь тракт. Следы в степи остаются долго, и я думаю, вы наверняка заметите их.
– Видимо, вы правы.
– Что ж, желаю удачи! – Кнут странно улыбнулся. – Моя рана, к сожалению, не позволяет мне присоединиться к вам, но я буду рад при встрече узнать, чем закончилась ваша погоня!
Он поднялся, пожелал мне спокойной ночи и вышел. Пожелание Кнута сбылось, я спал очень спокойно, а поутру тихо вывел шанахарца из конюшни, и мы помчались по новой Пантийской дороге к ее пересечению с Ассэртским трактом.
Ехал я почти весь день. О Генрихе ни на заставе Ста Слепых, ни в других деревушках, раскиданных по всему тракту, никто ничего не слышал, однако никаких выводов из этого сделать было невозможно.
След мне удалось заметить лишь под вечер, часов около восьми. На горизонте уже показался Асский хребет, и заходящее солнце ясно высветило полосу примятой травы, как раз такую, какую могли оставить за собой два несущихся во весь опор всадника. Они проехали здесь довольно давно, и ковыль почти поднялся, но следы были видны отчетливо. Спешившись, я долго разглядывал отпечатки конских копыт: та же самая иноходь, сомнений больше не оставалось… Я развернул коня и поскакал по следам, постепенно заворачивающим обратно, к восточным отрогам гор.
Глава 3
Солнце недавно взошло за моей спиной, и черные тени гор образовывали сложный геометрический узор на песке. Начинался пятый день погони, хотя погоней это назвать было уже трудно, потому как след я потерял, и потерял давно, еще на второй день, когда примчался к берегам Панта. На одном берегу след обрывался, а на другом его не было. Естественно, я решил, что похитители каким-то образом отправились вверх по реке, но тогда они прибыли бы прямо к Бронзовому перевалу, и я поспешил туда. Но на перевале охранники уверили меня, что похожие на тех, кого я ищу, тут не проезжали, тайком же там не проскочит и мышь. Если так, значит, они направились к другому, Южному, решил я. Тем не менее ни на пути к Южному, ни на самом перевале я ничего не нашел. Предположение, что беглецы продолжили свой путь по ту сторону гор через пустыню Дахет, не выдерживало критики, спрятаться там также было негде, и я абсолютно ничего не понимал…
Теперь я двигался вглубь Местальгора, к Дориону, одному из новых городов этого сравнительно молодого и набирающего силу королевства. Переход по пустыне, сменявшейся выжженной степью, обещал быть очень нелегким, как вдруг я заметил следы на песке.
Я сразу узнал поступь иноходца и подумал, что, похоже, мои поиски все же не окажутся напрасными, однако чем дольше я изучал следы, тем больше у меня появлялось сомнений, и в первую очередь потому, что проехавшие здесь всадники явно не спешили. Кроме того, по-прежнему не ясно было ни как они здесь оказались, ни куда стремились. Таким образом, вопросов было много, а ответы проехали часа два назад, направляясь на юго-запад, и я помчался вслед за ними.
Мой конь порядочно устал, однако несся по следу с потрясающей скоростью, и я не сомневался, что вскоре настигну похитителей. Я уже начал представлять себе встречу с ними, как вдруг внезапно осознал всю неприятность ситуации, заключавшуюся в том, что они ведь тоже были Людьми…
Согласно общепризнанной истории, Человечество возникло на очень далекой отсюда планете – Земле, там оно быстро прошло все начальные этапы развития и наконец вышло в космос, который в те времена был практически пуст. В течение всего лишь одного тысячелетия Людям удалось покорить и объединить все населенные разумом миры, и так возникла Великая Галактическая Империя. Проходили годы, века, тысячелетия, развивались наука, техника, искусство – более десяти тысяч лет прогресса и совершенствования Человека…
А затем внезапно стала катастрофически падать рождаемость, Людьми овладела какая-то вселенская апатия, всеобщее нежелание мыслить… Когда эти проблемы стали всерьез беспокоить лучшие умы Человечества, было уже поздно, начались войны… Все, что было создано огромным трудом и в течение долгих веков, рухнуло за какие-то сто лет. Но, с другой стороны, в этот последний век произошел небывалый научный всплеск, и была решена проблема смерти.
Тогда же родился я. Это произошло на одной из центральных планет Империи. Мое детство и юность были очень сумбурны, но для рассказа об этом понадобится несколько больше времени, чем мне бы хотелось. В двадцать я стал бессмертным, кстати, одним из последних, кому это удалось, ибо в этот же год разразилась Последняя Война. Были уничтожены девяносто процентов обитаемых миров и практически все средства космического сообщения. Это был конец Империи и цивилизации Людей.
С тех пор прошло почти восемьсот лет, но остатки Человечества по-прежнему сохранялись. Около двух сотен бессмертных жили на этой планете, наверное, существовали еще Люди и в других мирах, однако связь с ними была давно утеряна… За века, прошедшие с момента катастрофы, Люди выработали своеобразный кодекс невмешательства, согласно которому ни один Человек не имел права вторгаться в дела другого. Даже участвуя в войнах на противоположных сторонах, Люди не обнажали оружия друг против друга, но, впрочем, и редко приходили на помощь…
А я мчался по следу Людей, направленный также Человеком. Неординарность ситуации подчеркивала странная активность, с которой происходили эти события, активность, совершенно чуждая нынешним Людям. Я внезапно осознал, что оказался втянутым в круговорот событий, которых совершенно не понимал, но мне казалось, что я вот-вот ухвачу нужное звено…
Тем временем след привел меня обратно к Асскому хребту, и сейчас я огибал один из далеко выдававшихся в пустыню утесов. Завернув за каменный выступ, я увидел одно из прекраснейших мест планеты – знаменитые золотые рудники Местальгора. Здесь, на стыке пустыни и гор, образовалась впадина, большую часть которой занимало сказочно глубокое и чистое озеро, откуда вытекала одна из величайших рек этого мира – Месталь, давшая свое имя всей этой стране. Впадину окружали отвесные – высотой до пятисот метров – скалы, сплошь покрытые золотым налетом, дно каньона и берега озера также были усыпаны искрящимся в лучах солнца золотым песком. Еще во времена Империи это месторождение славилось на всю Галактику и привлекало сюда орды искателей приключений, ныне же разработки, проводимые здесь Королями Местальгора, только напоминали о былом…
Прямо передо мной начиналась своеобразная естественная лестница, ведущая на дно ложбины, где, обгладывая редкий кустарник, стояли две стреноженные лошади. Их хозяева сидели в тени чуть поодаль и готовили себе завтрак; Марции с ними не было.
Теперь уже раздумывать было некогда. Я соскочил с коня и, ведя его в поводу, стал спускаться в золотой каньон. Два Человека внизу заметили меня и не спеша двинулись навстречу. Мы встретились у подножия лестницы.
– Добрый путь! – произнес приветствие высокий худощавый Человек, сделав приглашающий жест рукой. – Мое имя – Марк, а это мой друг Ганс!
Я кивнул и также представился. Похоже, они слышали мое имя и раньше, так как в звучном голове
