Марка проскользнула уважительная нотка.
– Что привело вас сюда?
Это был традиционный, ничего не значащий вопрос, и отвечать на него следовало соответствующе, однако я решил сразу приступить к делу и, чуть улыбнувшись, сообщил:
– Я гнался за вами!
На смуглом холеном лице Марка проступила обеспокоенность, а невысокий белокурый Ганс, взявшись за рукоять своего тяжелого двуручного меча, издевательским тоном поинтересовался:
– Это как понимать?
– Мне нужна Марция!
Ганс присвистнул и расхохотался, но Марк сделал ему знак замолчать.
– Рагнар, вы хорошо известны как благородный Человек и смелый боец, но, поймите, сейчас вы вмешиваетесь совершенно не в свое дело и к тому же нарушаете все существующие обычаи.
Я был полностью с ним согласен, но просто повернуться и уйти не мог.
– Быть может, мы придем к соглашению? Может, вы объясните, зачем вам Марция?
Марк секунду помолчал, затем присел на валун и указал рукой на соседний.
– Сперва, Рагнар, расскажите, как вам удалось найти нас?
– Меня направил по вашему следу Человек по имени Кнут.
Я внимательно следил за их реакцией, и не напрасно: они были крайне изумлены, хотя и пытались это скрыть, а в следующий миг я успел перехватить взгляд, брошенный Марком на свое левое плечо… Там красовалась эмблема – белый грифон, чем-то напоминавший знак, который чуть раньше я видел у Кнута… Тут на весь каньон разнесся возглас Ганса:
– Этого не может быть! Ты лжешь!
Переведя взгляд, я успел заметить и на его плече столь же странную эмблему – серого кабана…
Мне не оставалось ничего, кроме как послать его подальше и выхватить шпагу.
– Как бы то ни было, вас действительно лучше вывести из игры, Рагнар! Мне жаль! – Марк вскочил, и в его руке появилась длинная гибкая шпага.
Несколько минут я вел бой осторожно, лишь изредка скрещивая клинки и постоянно отступая, но если перед началом схватки я изрядно волновался, то теперь был совершенно спокоен – справиться с ними было мне по силам. Конечно, они прекрасно владели оружием, но Гансу с его тяжелым мечом явно не хватало реакции и скорости, а Марк был уж чересчур методичен.
Я уверенно парировал все их атаки и прикидывал, какой исход боя мне наиболее выгоден, но вдруг, как нередко случается, появились непредвиденные сложности. Я уже говорил, что все время отступал назад, и вот, когда я вновь отошел на шаг с целью выманить Ганса и спокойно с ним разделаться, я ощутил спиной скалу. В такой обстановке приближающийся меч Ганса был для меня смертелен, поэтому пришлось действовать решительно. Оттолкнувшись от скалы, я проскочил под тяжелым мечом, покуда Ганс размахивался, и оказался прямо перед Марком. Мощным отводом я отбил его шпагу далеко вправо, и мой легкий клинок, описав широкий круг, снизу вверх пронзил ему правую сторону груди. Марк, вскрикнув, упал на колени и выронил шпагу, а я вновь отскочил в сторону, уворачиваясь от мощного, но прямолинейного удара Ганса.
– Сдавайся! – искренне предложил я противнику, но Ганс лишь покачал головой и снова пошел в атаку. Его упрямство порядком разозлило меня, но все же я не пытался нанести решающий удар.
Ненадолго схватка как бы затихла. Ганс стоял на одном месте, бешено вращая мечом, а я кружил вокруг него, выбирая удобный момент, чтобы выбить у него оружие и таким образом принудить сдаться. Краем глаза я видел, что Марк, будучи тяжело ранен, все же пытается что-то делать, но не придал этому значения, а зря…
Я совершал один из ложных выпадов, как вдруг прямо перед моим носом просвистел длинный кинжал. Я непроизвольно отвлекся, и остается лишь удивляться, как ухитрился промахнуться Ганс, но его меч со свистом пронесся в сантиметре от моей шеи. Это оказалось самой большой ошибкой в его жизни: вернуться в стойку он не успел, и мой короткий выпад достиг цели. Синеватое лезвие шпаги, блеснув в лучах полуденного солнца, пробило ему сердце, и Ганс умер, не издав ни звука.
Теперь моей первоочередной задачей была помощь Марку, который оставался, пожалуй, единственным, кто мог пролить свет на судьбу Марции, но, обернувшись, я его не увидел. Белый иноходец по-прежнему пасся метрах в пятнадцати от меня, на золотом песке виднелась лужа крови там, где только что лежал Марк, но его самого нигде не было. Я видел за свою жизнь немало, и удивить меня было трудно, но ни о чем подобном не слышал даже в легендах…
Однако удивление удивлением, а дело принимало совсем скверный оборот, и я занялся единственным, что могло дать какую-нибудь информацию, – обыском Ганса. Первое, что я заметил, – это бесследное исчезновение эмблемы с его плаща. Оно было столь же необъяснимо, как и многое другое, и я даже не стал ломать над этим голову. Содержимое его карманов также ни о чем не говорило: несколько серебряных и золотых монет, связка ключей, трубка, кисет с табаком и тому подобное. И тут под руку мне попался небольшой стальной кубик, покрытый с одной стороны странным узором. Я положил его на ладонь гравировкой вверх, и тотчас же с ним начали происходить метаморфозы…
Кубик стал практически невесом, вытянулся в длину и ширину, из матового превратился в туманно- глубокий, а затем на его поверхности появилась прямоугольная сетка из тончайших линий. Это напоминало шахматную доску, только размерами двенадцать на двенадцать и с одноцветными полями. И словно в дополнение к этой ассоциации на доске стали появляться фигуры, черные и белые, только совсем не шахматные. Среди черных фигур я увидел дракона, сфинкса, несколько изображений Людей и еще черт знает что, и все тринадцать фигур были разными. Белых тоже было тринадцать, но они делились на три вида… Все фигуры стояли вперемежку, иногда по нескольку на одном поле, и без видимого порядка. Из любопытства я прикоснулся к дракону, но мои пальцы ничего не ощутили – все фигуры были нематериальны. Я ничего не понимал, и это возмущало меня до глубины души. Я сжал руку, на которой лежала доска, и в кулаке у меня вновь оказался небольшой стальной кубик.
С меня в этот день было достаточно, и, решив как следует отдохнуть, я положил кубик в карман и отправился к истоку Местали, чтобы провести ночь в доме управляющего рудниками.
Наутро мой конь вздымал пыль на тянущемся вдоль берега реки тракте, соединяющем золотые рудники с Местальгором, столицей королевства. Я отправился туда по двум причинам: во-первых, с расчетом узнать что-нибудь о Марции, судьбой которой, если верить Кнуту, очень интересовался Король Местальгора, а во- вторых, это была единственная приличная дорога с рудников, блуждать же по пустыням мне порядком надоело.
До вечера все было спокойно: неярко светящее солнце, хорошая дорога, быстроногий конь – что может быть приятнее для серьезного размышления, и я размышлял, вспоминал все, что случилось с самого возвращения в Дагэрт, пытался комбинировать кубики, доски, значки, шпаги, слова, но ничего заслуживающего внимания в голову не приходило, кроме банальности, что все это должно быть как-то связано…
Ну а под вечер начали происходить события, которые иначе как фантастическими я назвать тогда не мог. Я только что проехал небольшую деревушку, заметив на обочине дороги трех всадников-Людей. Такое количество бессмертных само по себе зрелище редкостное, но как же я был изумлен, услышав, проезжая мимо, возглас:
– Это он! Держите его!
Обернувшись, я увидел, что они разворачивают коней и явно собираются за мной гнаться. Сражаться мне не хотелось, к тому же это были не какие-нибудь сопляки, а три воина-Человека, и я решил от них ускакать, благо равных моему коню надо было еще поискать…
Решить вопрос столь просто мне не удалось, что стало ясно, когда в двухстах метрах впереди на дорогу выскочили еще два всадника, и тоже Люди. Все это не сулило ничего хорошего, однако деваться было некуда, и мне осталось лишь увеличить скорость. Когда до столкновения оставалось скачка два и они уже взмахнули шпагами, я также выхватил свой клинок и резко убрал корпус вправо и вниз. Их шпаги просвистели у меня над головой, я же успел-таки разрубить одному и кирасу, и бок. Разворот коня и возвращение заняли у меня значительно меньше времени, чем предполагал второй противник, и пока он готовился к защите, я уже срубил ему голову.
