— Белград? — негромко переспросила Тереза и повернулась к Яну. — Ты ж говорил, Прага…
— Дорогая, это все конспирация, к тому же для нас нет никакой разницы, — и нежно притянув к себе девушку, поручик вместе с ней начал спускаться по тесному трапу в каюту…
Наутро кораблик Чолака был уже далеко от Вены. Могучая река неспешно текла долиной, где широкие луга незаметно переходили в зеленые террасы, густо испещренные черепичными кровлями усадеб, только далеко на горизонте маячили голубоватые абрисы гор. Напротив небольшого городка, который, немного отступив от берега, тесно обсел склон холма своими красочными домиками, капитан Чолак приказал бросить якорь, а сам, взяв с собой только одного матроса, лодкой отправился на пристань.
Уже на лестнице, ведущей от дебаркадера, Чолак обернулся и весело крикнул матросу, который привязывал лодку:
— Можешь зайти, промочить горло! В случае чего я в конторе, ищу попутный груз.
— Ясно, капитан! Я жду вас тут, в кабачке…
Матрос живо покончил со швартовкой и поспешил к одноэтажному домику, над дверями которого болталась кованая кружка. Очутившись на пороге, он внимательно присмотрелся к завсегдатаям кабачка.
Что-то матросу явно не понравилось, и он, подойдя к стойке, сразу обратился к хозяину:
— Случилось что-то?
— Ты что, с утра пьян? — хозяин ткнул пальцем в лежавшую на стойке газету. — Смотри!
Матрос молча подтянул развернутый лист к себе ближе и, пробежав глазами заголовок, удивленно присвистнул:
— Ну, дела…
На самом видном месте, шрифтом, сразу бросавшимся в глаза, было напечатано: «Преступление в Сараево», и чуть ниже — еще один заголовок: «Злодейское убийство эрцгерцога Франца-Фердинанда и его супруги». Матрос быстренько перелистал газету и вдруг спросил:
— Эй, послушай, телефон у вас есть?
Хозяин хотел было высказать свое мнение по этому поводу но, встретившись взглядами с матросом, только хекнул и молча показал на дальний угол, где в деревянной выгородке поблескивал никелем новенький таксофон. Матрос, сопровождаемый недоуменным взглядом, зашел в кабинку, уверенно снял трубку и, бросив монету в щель таксофона, негромко, но достаточно властно, произнес:
— Фройляйн, жандармерию…
Хозяин, видимо, расслышав заказ, насторожился, но матрос прижался губами к микрофону и только что-то тихо шипел туда, не давая возможности понять хоть что-нибудь. Закончив разговор, он спокойно вернулся к стойке, однако сделать заказ не успел. Звонок на двери кабачка резко звякнул, и на пороге возник сам капитан Чолак. Едва заметив своего матроса у стойки, он рявкнул:
— На корабль! Быстро!
Не разговаривая, они почти бегом спустились к пристани, торопливо сели в лодку и поплыли к стоявшему на якоре судну. Когда одолели примерно треть расстояния, Чолак показал матросу зажатую в кулак, скомканную газету.
— Читал?
— Так, капитан…
С минуту Чолак следил за веслами, ритмично опускавшимися в воду, и только после этого спросил:
— Ты хорошо подогнал лодочную пробку?
— Конечно… И подогнал, и цепочку прикрепил, все, как приказано.
— Это хорошо… — еще какое-то время Чолак колебался, но наконец приказал: — Сегодня присоединишь цепочку к борту. Я не хочу, чтобы кто-нибудь удрал без моего разрешения…
Тем временем лодка подплыла к судну, и матрос помог капитану подняться на борт. Потом сунул руку в воду и вытянул из-под днища тонкую металлическую цепь. Защелкнул карабин за неприметное кольцо, вкрученное в борт судна где-то на уровне воды. После этого опустил руку глубоко под днище и, нащупав там пробку, проверил, плотно ли она сидит.
Сделав это, матрос отпустил цепочку, и она, легко булькнув, скрылась под водой. Теперь любой, попытавшийся отплыть на лодке, сам того не зная, обязательно открыл бы заткнутую пробкой дыру в днище. Справившись с делом, матрос удовлетворенно хмыкнул и, взобравшись на судно, отпустил конец привязанный к носу лодки, после чего она чуть отплыла и развернулась, став по течению.
Полюбовавшись на болтавшуюся за кормой лодку, матрос прямиком направился в капитанскую каюту. Перед дверью он на всякий случай огляделся и только потом нажал ручку. Увидев матроса, ввалившегося к нему без вызова, капитан побагровел.
— Я тебя что, звал?
— Нет, капитан, — матрос нахально подтянул себе стул, сел и, понизив голос до шепота, заявил: — Я из контрразведки.
— Что? — Чолак мгновенно выхватил из ящика револьвер и ткнул дулом в матроса. — Руки!… Руки на стол!
— Это можно… — матрос спокойно показал пустые ладони. — Но я советую сначала меня выслушать.
— Выслушаю… Только потом ты все равно навсегда нырнешь в Дунай!
— Предполагал… Однако и ты учти, я у тебя не первый рейс, а это значит, о тебе уже много известно, и если что — разговор с тобой будет короток.
— После этого, — капитан смял лежавшую перед ним газету, — я навсегда исчезну…
— А родня? А судно? А мечта о собственном пароходе?
— Чего тебе надо? — Чолак положил револьвер на стол.
— Договоренности, капитан… К тому же из кабачка я позвонил в жандармерию, а впереди у нас Буда. Так что есть смысл поговорить…
— Согласен… — Чолак нервно забарабанил пальцами по столу.
— Вот и хорошо, — матрос по-приятельски улыбнулся. — А дело маленькое. Я только хочу обыскать твоих пассажиров…
— Ты что, одурел? — Чолак дернулся. — Если я их не довезу до Белграда, из меня сделают лепешку!
— Ну, положим, лепешку из тебя сделают еще в Буде… — спокойно заметил матрос и добавил: — Только кто же сказал, что ты их не довезешь? Вези на здоровье. Мы только посмотрим, что при них есть, и все.
— И все? — Чолак побледнел от злости. — Да это же…
— Не горячись, капитан! Ты хорошо понимаешь, что выхода у тебя нет. А так мы даем тебе шанс.
— Шанс… — Чолак схватился было за револьвер, но потом снова швырнул его на стол, пару раз быстрым шагом прошел каюту из угла в угол и наконец спросил. — И как оно все будет выглядеть?
— А это, мы с тобой, капитан, сейчас обсудим… — и матрос широко, прямо-таки дружески, улыбнулся…
Поручик весьма долго вглядывался в берег, проплывавший на приличном расстоянии от окна каюты и наконец повернулся.
— М-да… Что-то мне все это не нравится… Тут Чолак собирался взять груз, а вместо этого жмет во все лопатки, — Ян внимательно посмотрел на Терезу, которая крутилась перед зеркалом и вдруг поинтересовался: — Скажи, а тебе корсет сзади не жмет?
— Нет, — Тереза удивленно обернулась. — А что такое?
Ничего не объясняя, поручик подошел к ней вплотную и, повернув девушку спиной, начал бесцеремонно расстегивать пуговички платья.
— Янчику, ты что… — Тереза принялась вырываться. — Пусти меня… То ж день белый…
— Стой, не выкручивайся, — поручик вытащил из кармана пакет и, пристроив его под платьем,
