«Я уже давно не занимаюсь тем, чем должен заниматься на своем посту. Потому что знаю — на результаты твоей деятельности внимания обращать не будут, гораздо важней сохранить приятельские отношения с министром и влиятельную поддержку в администрации президента. Да и отраслью наше министерство практически не управляет — все ведь в частных руках, а серьезно воздействовать на предпринимателей нет объективных возможностей.
Принятые решения давно уже не выполняются, персонального спроса за невыполненное и даже проваленное дело нет. Вот и плодим пустые бумаги, поток которых идет в одном направлении, а реальная жизнь в другом. Создаем видимость руководства, как создает его правительство, да и сам президент.
Я подсчитал как-то: на выполнение своих прямых обязанностей у меня уходит от силы восемь-десять процентов рабочего времени. Остальное время занимаюсь личными делами, с использованием, конечно же, своего кресла. Готовлю необходимые пути отхода, когда на мое место назначат другого. А не позаботишься о себе, государство о тебе и не подумает, хотя ему отдана вся сознательная жизнь».
Вот она, эволюция, точнее вырождение когда-то самой эффективной в мире системы управления! Под шум и крики о «переходе к системному управлению», «модернизации» и «дебюрократизации» государственного аппарата уфобили даже то, что эффективно работало в позднесоветский период, то, что не сумел разрушить до конца бездарный и безвольней Горбачев. Кризис управления стал едва ли не самым острым среди всех многочисленных кризисов нынешней России. А начинается все, естественно, с первого лица…
Следующее высказывание принадлежит человеку, занимавшему важный пост в Министерстве внутренних дел, пользующемуся особым вниманием российского руководства. Оно было сделано в 2007 году, еще до выборов нового президента. Но, тем не менее, сохраняет свою актуальность и по сей день. Итак, слово компетентному человеку:
«Как-то, перед очередной поездкой президента за рубеж, нас, руководящих работников правоохранительных структур, срочно собрали для встречи с ним. Естественно, все переполошились и пребывали в страшном волнении: что-то, видимо, произошло, и президенту надо сообщить нам о каких-то экстренных событиях или изменениях. Однако сам он в своем выступлении повторял банальнейшие истины: надо усилить внимание к борьбе с преступностью, надо повышать авторитет органов власти в глазах людей, нужна требовательность и бдительность и так далее и тому подобное.
Полчаса пустопорожних, давно надоевших всем фраз. И ни слова о тех острых проблемах, которые наше министерство давно ставило перед президентом. Я так и не понял, зачем нас собрали, и, судя по настроению присутствовавших, другие тоже.
Правда в начале встречи в зал запустили тележурналистов, которые покрутились минуты две и исчезли. Наверное, единственной целью нашей встречи с высшим должностным лицом был пиар — показать единство президента со своими силовиками. Но пиар пиаром, а проблемы как были, так и остались нерешенными».
Действительно голым пиаром ни одной из проблем, стоящих перед страной, не решить. Горбачев уже пытался сделать это, заполонив собой теле- и радиоэфир. И такой стиль управления страной продолжается. Но ведь существует старая истина: кто много говорит и заседает, мало делает, а то и вовсе выпускает руль управления из рук. И «спускает» такой же, чисто бюрократический стиль руководства вниз, по всей иерархии управления. Именно в сегодняшней России, чьи руководители мечут громы и молнии в адрес «коррумпированных» и обюрократившихся «аппаратчиков», были поставлены прямо-таки мировые рекорды бюрократизма и чиновничьего произвола, доходившие до откровенного маразма и абсурда, невозможных в любой другой стране. Кстати, численность сотрудников МВД до сих пор превышает численность российской армии, — по их количеству на тысячу человек населения Россия в разы превосходит развитые капиталистические государства. И, в отличие от этих государств, никто в ней не чувствует себя в безопасности. Защитников законности и общественного порядка боятся подчас даже больше, чем преступников.
В России, сокрушенно вздыхают знатоки ее истории, так было всегда. Бюрократизм, некомпетентность и оторванность от реальной жизни высшей власти поощряли чиновничий и полицейский произвол, а они, в свою очередь, подрывали эффективность государственного управления. Неправда, господа! Так было не всегда. Было время, когда высшая власть работала вполне эффективно и контролировала ситуацию в стране. Вот взятая из архивов краткая запись рассказа участника состоявшегося в первые послевоенные годы в Кремле совещания под председательством Сталина:
«Обсуждался вопрос о низком качестве труб для нефтепровода, в результате чего срывались сроки достижения им проектной мощности. Высказывается министр нефтяной промышленности В. Байбаков, ему возражают руководители других министерств и ведомств. Обсуждение идет остро, его участники не жалеют ни самолюбия, ни высоких чинов и званий присутствующих. Возражают и Сталину, когда он, внимательно выслушав выступавших, подводит итоги обсуждения. Но его, похоже, это ничуть не смущает. В конце концов, идет поиск решения, а пока оно не найдено, обрывать людей нельзя, можно ведь упустить ценное предложение.
Выясняется, что одной из главных причин срыва является низкое качество стали для труб, что связано с недостатком добавляемого в нее при выплавке хрома. Сталин сразу же вызывает по телефону министра металлургической промышленности В. Тевосяна. Прибыв на совещание прямо из своего министерства, он признает дефекты труб, но ссылается на то, что запасы хрома находятся в стратегическом резерве страны, трогать которые он не имеет права, здесь требуется специальное решение правительства. Кто-то предлагает вернуться к вопросу после принятия им соответствующего постановления. «Зачем ждать, если тут все, кто будет это постановление готовить? — возражает Сталин — Для вас что, бумага важнее дела?»
Тут же принимается решение о выделении из государственных запасов необходимого количества хрома. Определяются до предела сжатые сроки выполнения и персонально ответственные лица.
Выполнение задания начинается сразу же после совещания. Его участники быстро разъезжаются по своим кабинетам, несмотря на то, что уже далеко за полночь. Знают, что нельзя терять ни минуты, а от нормального сна все уже давно отвыкли. Когда получали поручение напрямую от Сталина, работали сутками напролет, понимали, что контроль будет жесточайший. Никакие ссылки на «объективные трудности» не помогут. Всем хорошо знакомы сталинские слова: «Вы для того и поставлены на высокий пост, чтобы преодолевать их». Как и то, что невыполнение задания в установленные сроки неминуемо привело бы к смещению с высокого поста невзирая ни на какие заслуги в прошлом и личные симпатии самого Сталина. Излишне говорить, что нефтепровод в рекордные сроки, казавшиеся специалистам нереальными, заработал на полную мощность».
А вот небезынтересная выдержка из опубликованной еще в советское время рецензии на роман писателя А.
Бека «Новое назначение», написанный на основе изучения архивных документов и бесед со сталинскими наркомами. Писателю очень точно удалось передать методы работы и атмосферу, царившую тогда в сталинском Политбюро:
«На заседании Политбюро Онисимов (главный герой романа. — В. Д.) не интересуется успехами. Об уже завоеванном, сделанном ни слова, он докладывает прямо, не выгораживая себя. Сталин тоже не нуждается в записной книжке. Он сверлит больные места станкостроения: крепления гусеничного башмака, коробка скоростей, серый чугун. Сталин обнажает слабость за слабостью…
Такие же жесткие отношения не только по вертикали, но и по горизонтали… И здесь беспощадность, ничего лишнего, никаких уступок. Мы делаем государственное дело и обязаны его делать. Страна, Сталин требуют сотен и сотен танков, лучших, чем немецкие. Надо выработать лучшую — по мировым стандартам — технологию. Разработать детальные инструкции, дать конкретные задания. А затем заставить всех подчиненных беспрекословно, точно, строго соблюдать все детали директив, все буквы инструкции. Надо постоянно, неукоснительно заставлять всех контролировать, ловить малейшие промахи, чтобы они не переросли в провалы, подавлять отклонение в зародыше».
Вот вам и раскритикованная в пух и прах сталинская «тоталитарная административная» система»! Даже самые ярые ее ниспровергатели признают, что эта «система» была в корне враждебна бюрократизму, формализму, казенному вранью, беспрерывным совещаниям и заседаниям, всем тем явлениям, которые «по
