Волхвы

сюрреа­лизма: «Ничто не может быть менее нормальным для поэта, чем сходство с нормальным человеком».

То же самое можно сказать и о Волхвах, ибо Волхв – тот же Поэт, ДО БЕЗУМИЯ ВЛЮБЛЁННЫЙ В ПРИРОДУ.

* * *

Самым мощным средством воздействия поэзии является ритм. Стихотворный размер – основополагающее свойство поэзии, отличающее её от прозы и роднящее с музыкой. Восприятие стихотворной поэзии обуслов­лено воздействием ритма. Ритм – это стержневая, стихийная сила стиха. В наиболее архаических формах устной народной поэзии главную роль играет собственно ритм, и очень малую – слово. На это указывают ис­следователи, в частности А.Н. Веселовский (Историческая поэтика, М., 1941), Д.Н. Овсянико-Куликовский и др.

Сила воздействия поэзии увеличивается в зависимости от коли­чества стоп в стихе «Ритм имеет силу волшебную», – утверждал Гёте, а Шеллинг справедливо считал, что «ритм принадлежит к удивительным тайнам Природы и искусства» (Философия искусства, М., 1966. С. 196).

Действительно, в чём обаяние произведения искусства? Почему у нас «захватывает дух» от созерцания совершенной скульптуры или от звуков музыкальной сонаты? В чём их власть над нашими чувствами? Что за тайна лежит в основе гармонии, которую Пифагор считал прояв­лением Божественных Сил?

Тайна эта тем и прекрасна, что она – Тайна. Объяснить её невоз­можно: о ней можно догадываться только так, как мы пытаемся догадать­ся о сущности магнетизма или гравитации.

Восприятие ритма не есть процесс умственный, интеллектуальный, рациональный; не есть процесс «понимания» и «осознания». Здесь вос­приятие иррациональное; гармонические стихотворные узоры действуют не на рассудок, а непосредственно на глубины нашего психофизиологи­ческого существа, на нашу душу, вызывая порой упоительные ощущения высокого потрясения, очищения, катарсиса.

Почему же таким особенным, восхищающим, нередко чарующим образом действует на нас размер гекзаметра?

* * *

Вся видимая и невидимая Природа пребывает в вечном Движении – Коловращении, важнейшей особенностью которого является устойчиво выраженная ритмичность, цикличность. В основе Мироздания лежит ритм, вибрация. Это утверждали древние, и это подтверждается новой наукой – киматикой, видящей в синхронизированных ритмах причину поразительной слаженности Вселенной.

Всем явлениям Природы присуще ритмическое биение Жизненной Силы. Ритм – это естественное, органическое свойство Жизни, основа Жизни в любом её проявлении. Ритмы пронизывают всё: жизнь атома, жизнь клетки, пульсации жизни Земли, «дыхание» Солнца, жизнедеятельность всего Космоса.

Можно сказать, что Вселенная – грандиозный Организм, насквозь пронизанный равномерными волнообразными колебаниями – биоритмами. Их многослойные, идеально сплетённые циклы и плавные переходы обра­зуют одну бесконечную гармонию, величественную симфонию, «музыку сфер».

Ритмы Вселенной невероятно, безмерно сложны, и человеческому разуму недоступно познать закономерности Космоса; понять, как объединяются многочисленные накладывающиеся и пересекающиеся силы, воздей­ствуя друг на друга в структуре Мироздания, но в то же время всё их неисчислимое разнообразие подчиняется могучим, всеобъемлющим и, в конечном итоге, прямолинейным в своей целеустремленности законам Природы.

Существуют какие-то общие, единые гармонически-струк­турные основы бытия – от пульсаций атомов и клеток до законов стихотворчества. Общий ритмический порядок свойствен и солнечному спектру, и музыкаль­ной гамме. Посмотрите брачные танцы журавлей – в эту балетную сюиту заложен бессознательный ритм. Биоритмы присущи как Природе в целом, так и человеческой психофизиологии.

Конечно, наивно предполагать, что древние греки знали законы биоритмологии. Просто человек как микрокосм (мир в малом) совер­шенно бессознательно (иначе и быть не может) руководствовался теми же правилами, что и сама Природа. Интуитивно подражая Матери, он осваивал Её правила и пользовался ими. Натурфилософы творили в меру своей одарённости, ума и знаний, опираясь в своих исканиях на принципы творчества самой Природы, и нередко приходили к поразительно глубоким выводам, улавливающим суть мировых явлений, что ныне под­крепляется данными самых разных точных, естественных и гуманитарных наук. Современное научное знание всё определённее раскрывает древнюю догадку о неразрывном единстве человека и Космоса. Уместно привести строки из стихотворения известного русского революционера, учёного и поэта Н.А. Мо­ро­зова:

Родствен семье минералов
Мир бестелесных идей,
Грёзы, как грани кристаллов,
Вкраплены в души людей.

Сознательное или неосознанное стремление человека жить в согласии с биосферными ритмами приводит к гармонии с закономерностями, действующими в Мироздании.

Природа подобна в своих проявлениях. Ритмические формы движения материи подобны форме движения человеческой мысли. Вспомним гениального поэта-пантеиста Ф.И. Тютчева:

Дума за думой, волна за волной –

Два проявленья стихии одной…

Тютчев провидяще обнаруживает удивительное родство между явлениями, внешне, казалось бы, никак не связанными. Существуют общие ритмические законы, которым подчиняются и океанские волны, и стихотворные строки.

За ритмами музыки и поэзии стоят властные ритмы Природы, ритмы Её ярых, величественных стихий. Её биоритмы – это как бы материализовавшиеся стихи, слагаемые самой Природой; стихи же – это как бы своеобразные словесные биоритмы, высказываемые поэтом.

Сила воздействия плавных, звучных, размеренно правильно, как морские валы, следующих друг за другом могучих строк «Илиады» объяс­няется тем, что их ритм – гекзаметр – есть не что иное, как ритм морского прибоя.

Это подметил и К. Паустовский, описавший свои наблюдения в рассказе «Умолкнувший звук». Читая стихи на берегу моря, писатель об­ратил внимание на то, что размер древнегреческого гекзаметра хорошо согла­суется с ритмом набегающих и откатывающихся волн. «И вдруг мне стало ясно, что слепой Гомер, сидя у моря, слагал стихи, подчиняя их размеренному шуму прибоя…».

31

Согласно легенде, Мерлин перенёс исполинские камни Стоунхенджа из Ирландии за одну ночь с помощью только своего «Волшебного Слова». Народное предание не может быть заведомо ложным: пусть с определённым пристрастием, преувеличением, обобщением, с уклоном в какие-либо частности, но оно так или иначе отражает какое-то дей­ствительное событие. Так что в известном смысле легенда предстает в ином свете.

Надо сказать, что загадка доставки и воздвижения многими древ­ними народами гигантских мегалитов, неподвластных даже современным подъёмным кранам, до сих пор остаётся неразгаданной. Хотя эти непрев­зойдённые, фантастические достижения у всех на слуху, никто особо и ухом не ведёт. Сам Мерлин, равно как Атлантида, Гиперборея и Туле объявлены выдумками, зато мифический «ноев ковчег» с завидным упор­ством продолжают искать на горе Арарат.