подумал я. Мы были с ней вместе четыре часа, а она на меня даже не взглянула. Что же такое случилось, Нелл?
Вернувшись домой, я обнаружил, что отец опять сидит у себя в подвале. Когда он вылез оттуда в своем перепачканном комбинезоне, в руках у него была новая кружка, которую он сделал.
— Как по-твоему, неплохо?
— Чудесно. — Я едва взглянул на нее. Он был разочарован.
— Правда, ничего? Послушай, у тебя какие-то неприятности?
— Нет, все в порядке. — Я засунул руки в карманы и нащупал там письмо от матери. Оно обжигало, как лед. — Мне надо писать сочинение на завтра, а я еще не начинал.
Я убежал к себе наверх, сел на кровать и перечитал письмо. Элен права: мать четыре недели не могла ответить и даже не поинтересовалась, как я поживаю, хотя бы из вежливости. За восемь лет она ни разу не удосужилась увидеться с нами, вместо подарков на Рождество и на дни рождения она просто переводила на отцовский счет деньги. Теперь и я видел, как она напирает на то, сколько у нее дел, как у нее все удачно в жизни, как ей хорошо с этим хлыщом. Как будто мне не все равно! Я пожалел, что вообще решил написать ей. Хорошо еще, что в гости к ней не поехал! Нам просто не о чем разговаривать.
— Здравствуй, мамочка, то есть я хотел сказать: Джоан. Это я, Кристофер. — Я пытался вообразить наш непринужденный разговор. Свои реплики я произносил низким голосом, а ее — фальцетом.
«Ну и вырос же ты, Кристофер, тебя не узнать! Смотри, вот это мой новый штатив. А это — увеличительные линзы». — «Отличные линзы, Джоан!» — «Это Дон». — «Привет, Дон. Приятно познакомиться, Дон. Стильная прическа, Дон! А какая куча книг у тебя!»
Я смял письмо и швырнул его в мусорную корзину. Ну что ж, раз я ей не нужен, то она мне и подавно.
Я много раз пытался дозвониться до Элен, но никак не мог на нее попасть. У миссис Гартон для меня был один ответ. «Элен занята, Крис», — укоризненно говорила она, наверное, хотела, чтобы мне стало стыдно за то, что я ее отвлекаю. Впрочем, она действительно много занимается. Родители всегда следили за этим. Они честолюбивы, да и ей самой не чуждо честолюбие. Порой я гадал, кем бы моя мать хотела, чтобы я стал? Впрочем, она вряд ли когда-нибудь задумывалась над этим.
На следующий день поднялся сильный штормовой ветер. За всю свою жизнь я не мог припомнить ничего подобного. На веранде, где мы смотрели телевизор, ковер от ветра вздымался и опускался на пол, как будто раскачиваясь на гигантских волнах. Кот глядел на вздымающуюся спину ковра — и тоже грозно выгибал спину, задирая хвост трубой. Ночью нам пришлось перетаскивать постель Гая ко мне, потому что в его комнате окно сорвало с петель. Мы пытались закрепить его при помощи изоленты и кнопок, но ничего не вышло. Нам было очень весело снова спать в одной комнате. Мы проболтали чуть не полночи. Шторм произвел на Гая сильное впечатление.
— Знаешь, почему поднялся такой ветрище? Про парниковый эффект слыхал? Вот так! Мы покоряем космос, изобретаем компьютеры, а теперь и климат меняем! Человек — царь природы, так-то!
— Не пори чушь, — осадил я его. — Ты ничего не понимаешь. Это еще одно свидетельство человеческого бессилия. Человечество стремится к самоуничтожению, и мы не в силах что-либо изменить. Все предопределено.
— Как в компьютерной программе, да?
Наконец мы уснули. Всю ночь снаружи, как голодный зверь, выл ветер. Ночью с крыши свалилась печная труба и, проехав по черепице, грохнулась на улицу. Я проснулся в холодном поту. Мне приснился жуткий сон, будто бы Элен вдруг сорвалась с обрыва, покатилась и разбилась на мелкие кусочки. Я бегу за ней вслед и, скрючившись, дрожащими руками собираю осколки. И у меня есть только синее пальто с бархатными пуговками, в которое я их заворачиваю.
Перед тем как отправиться в школу, я решил позвонить ей. Меня все еще преследовал ночной кошмар, точно образы из фильма ужаса.
— Элен, ты в порядке?
Долгое молчание на другом конце провода.
— Элен? — испуганно повторил я.
— Не знаю.
— То есть как? Что случилось?
— Встретимся после школы. Мне придется пойти: так уж мама решила. — И она повесила трубку.
Опрометью я выскочил из дома. Под ногами хрустнули черепки печной трубы, я смел их с асфальта в грязь. Я бежал навстречу ветру и полной грудью вдыхал холодный воздух. Элен снова хочет видеть меня! Все остальное не в счет.
От моей школы до школы Элен было пару километров, к тому же в гору. Всю дорогу я бежал. Когда я добрался до ограды, дыхания уже не оставалось. Прислонившись к стене, я с трудом перевел дух. Элен не появлялась. Да и вообще на улице было довольно пустынно, и я решил, что скорее всего она дожидается меня в вестибюле учебного корпуса, чтобы не стоять на ветру. Я хорошо ориентируюсь в чужих школах. Когда я был помладше, мы ходили сюда на футбол, а вскоре после того как мы начали встречаться с Элен, я ходил к ней на концерт. Тогда-то я и понял, что Элен не похожа ни на одну из тех девчонок, с которыми я встречался раньше. Помню, я боялся идти, думал, что это будет жуткое зрелище: Элен танцует на сцене перед толпой народа, но все вышло по-другому. Я глаз не мог от нее оторвать: кроме нее, никого не видел на сцене. Мне казалось, что она танцует только для меня. Скорее всего так оно и было. Весь концерт я просидел со счастливой улыбкой на лице, глядя только на нее. Никому бы не рассказал об этом, даже Тому. После концерта она, счастливая, подбежала ко мне, и тут-то я решился открыть ей свои чувства:
— Я хочу сказать тебе кое-что, — решительно начал я. Элен, еще не остыв от выступления, кружилась вокруг меня.
— Нет, послушай, что я тебе расскажу! Директор решил, что я могу сдавать танец вместо одного из выпускных экзаменов. У нас в школе еще ни разу такого не было!
Она радовалась как ребенок, и танцевала, танцевала не переставая. Ее возбуждение передалось мне, и я закружился по залу за ней следом. Наверное, получалось дико неуклюже: долговязый дылда с огромными ступнями и торчащими локтями. Мы оба хохотали.
— Ну, что ты хотел мне сказать? — закричала Элен.
— Забыл! — Помню, как я на ходу пригладил волосы, падавшие мне на глаза, и подмигнул ей. Куда торопиться? Еще тысячу раз успею ей сказать. — Наверное, какую-нибудь ерунду. Глупость какую- нибудь.
— А сколько слов? — прощебетала она.
— Ну, три, — сдался я. Элен залилась веселым смехом.
— Получай три сдачи, Крис!
В вестибюле ее не было. Зато я увидел ее подругу, Рутлин: она стояла, прислонившись к стене, под портретом завуча и беспечно насвистывала. Увидев меня, она помахала рукой и, радостно улыбаясь, направилась мне навстречу, непринужденно покачивая сумочкой, словно маятником.
— Что случилось? — спросил я.
— А что ты имеешь в виду? — Рутлин расплылась в улыбке. — Что, собственно, должно было случиться?
— По лицу вижу. Где Элен?
—· А, Элен! Элен пошла домой.
— Но мы договорились встретиться.
— Ей нездоровилось, вот миссис Клэнси и отправила ее домой. А пока что ты можешь проводить до дому меня.
— Что значит «нездоровилось»? — я старался говорить небрежно, как Рутлин.
Рутлин еще раз радостно улыбнулась, словно недомогание во время урока — лучшее, что могло случиться с Элен.
— Да так, просто немного… — она помахала руками, изобразила шатающуюся походку. — Ну, ее немного шатало.
— Что, она пьяная была? Рутлин громко расхохоталась.
— Да нет, просто какая-то ерунда. — Она помяла в руках свою сумку. — Просто ей было не по себе,
