Прежде всего Евангелия сообщают, что в воскресное утро, после того как в пятницу Иисус умер, Его гробницу нашли пустой. Обнаружила это Его последовательница, известная под именем Марии Магдалины, которая пришла туда то ли одна, то ли с несколькими женщинами. При смерти Иисуса все они присутствовали. В этом Евангелия сходятся.
Евангелист Лука добавляет, что потом и другие подтвердили их слова: 'Некоторые из наших пошли к гробнице и обнаружили, что в самом деле все так, как рассказывали женщины'. Иоанн уточняет: ходили Петр и еще один ученик Иисуса. Описание того, в каком состоянии была гробница, сделано очень подробно. Они убедились (и даже более того) в словах Марии Магдалины, 'увидели и поверили'. Рассказано это с тем драматическим реализмом, который столь характерен для Иоанна, и очень похоже на свидетельство из первых рук. Возможно, так оно и есть; тогда именно это могло стать непосредственным основанием для веры 'в телесное воскрешение'. Но соотношение между 'видением' и 'верой' — одна из любимых тем Иоанна. И здесь он подводит к словам, которые, по первоначальному его замыслу, должны быть высшей точкой и главным выводом всего Евангелия: 'Счастливы те, кто, не видев... поверили'. Так что же, может, конструируя 'идеальную сцену', в которой условия для веры, построенной на видении, максимально благоприятны, он пытался навести на мысль, что такая вера — не самая крепкая и не самая лучшая? Не исключено.
Во всяком случае, знаменательно, что это — единственный евангельский эпизод, из которого следует, что вера в воскресение Иисуса родилась, когда увидели Его гробницу. В Евангелиях Марка и Матфея женщинам является ангел и говорит им: 'Его здесь нет. Он восстал'. У Луки весть об этом приносят 'два человека в сияющих одеждах?. В Библии явление ангелов — часто знак того, что передается 'откровение', то есть истина, недоступная чувственному восприятию. Можно предположить, что в этом случае (как и в других, хорошо известных) речь идет об открытии, которое совершается за пределами непосредственно данного —г воображением или 'вдохновением', чтобы получить подтверждение в последующем опыте. Если следовать этой аналогии, то увиденное только привело женщин в недоумение; потом же, выйдя за пределы чувственной данности, они поняли, что это значит. Однако понятое, скажем снова, еще нуждалось в дальнейшей 'проверке'.
На этой проверке и делают упор все евангелисты. Им, похоже, не очень хочется строить свою аргументацию на отрицательных свидетельствах ('не нашли тела Его', сказано в Евангелии от Луки), и они склонны свести их на нет. Согласно Марку, 'женщины ничего никому не сказали' о виденном. По Евангелию от Луки, они сообщили ученикам Иисуса, 'но их слова показались апостолам нелепой выдумкой, и женщинам не поверили'; причем ничего не говорится о том, дало ли какие-нибудь убедительные доказательства второе посещение гробницы. По Матфею, женщины шли рассказывать, но тут им повстречался сам Иисус, — а эта новость была уже куда более значительной. У Иоанна Магдалина, обнаружив гробницу открытой, с отодвинутым камнем, подумала, что тело кто-то унес, и тогда же рассказала об этом ученикам; но, как и в Евангелии от Матфея, встреча с самим Иисусом разрешает ее сомнения. Очевидно, евангелисты убедились (вероятно, на собственном опыте, когда пытались убедить других), что сама по себе пустая гробница, даже если в нее поверить, еще не доказательство. Тело могли унести враги или друзья2. Обе возможности принципиально допустимы (хотя, разумеется, их необходимо отвергнуть). Во всяком случае, евангелисты явно стремятся сосредоточить внимание не на том, что гробница пуста, а на том, что ученики видели Иисуса.
В других писаниях Нового Завета нигде нет упоминаний о пустой гробнице, хотя много сказано о воскресении Христа. Но, присмотревшись к языку этих текстов, можно прийти к выводу, что подразумевается больше, чем кажется на первый взгляд. Такие общие фразы, как 'Христос... умер и ожил' или 'быв умерщвлен во плоти, но оживлен в духе', действительно иногда встречаются. Но гораздо чаще мы читаем: 'Христос воскрес из мертвых' или 'Он погребен был и... воскрес в третий день'. Отсюда напрашивается естественный вывод: воскресение как бы противостоит погребению. К такому же выводу можно прийти, внимательно читая другие отрывки, хотя там это не столь явно. Приведенные мною фразы, вероятно, восходят ко времени, предшествующему составлению Евангелий. Трудно отказаться от мысли, что именно так первые христиане представляли себе воскресение Господа. Для них, говоривших, что 'Он восстал из мертвых', было само собой разумеющимся, что тело Его больше не лежало в гробнице; если бы гробницу пришли осмотреть, ее нашли бы пустой. Евангелия же дополняют это рассказом о том, что гробницу действительно осмотрели, и она оказалась пуста.
Те евреи, которые верили тогда в жизнь после смерти, представляли ее себе как жизнь тела, воскресшего после погребения. Тогда, может быть, ранние христиане, по другим причинам уверенные в том, что Иисус жив, пытались выразить эту уверенность в символах или образах, основанных на принятых представлениях? Может, именно отсюда взялись евангельские рассказы? Возможно — да, а может, и нет. Как мы видели, эпизод с женщинами, обстоятельно описанный в четырех Евангелиях, все-таки показывает, что одного свидетельства о пустой гробнице было недостаточно. По-видимому, евангелисты располагали целым рядом преданий, которыми нельзя было пренебрегать, так как они основывались на непосредственных свидетельствах. Однако эти предания не придавали связности их рассказу, да и скорее всего евангелисты плохо представляли себе, как ими воспользоваться.
Я бы сказал так: хотя общепринятая традиция говорила о воскресении Христа (нередко подразумевая, что Он вышел из гробницы, где погребли Его тело), в ней сохранилась и действительная память о том, что воскресным утром гробницу нашли открытой и, очевидно, пустой. Сначала увидевшие это смутились, не понимая, что произошло; потом они поняли, что Он каким-то образом покинул гробницу. Другой вопрос, правильно ли они поняли, и если да, то что это значило. Однако историк не вправе на это отвечать, и я воздерживаюсь от суждения.
Но как бы то ни было, главное значение придается свидетельству о том, что некоторые последователи Иисуса
