Сейчас она всего боялась. Скачущих танцоров, флиртующих дебютанток, их хищных мамаш. Но больше всего ее страшило то, что теперь она перед Блэкберном – как на ладони. И она дрожала от смущения.
Это было действительно глупо – то, что она, конечно, была девственницей. Она была не замужем, поэтому все было вполне логично. Но каким-то образом, под действием слов леди Гудридж, Джейн ощутила себя не закоренелой старой девой, а женщиной с определенными физиологическими особенностями. Если раньше она была уверена, что Блэкберн и понятия не имеет, что под платьем у нее есть талия, бедра и другие подробности, то теперь она видела, что его взгляд остановился на ее груди. Джейн подняла руку и плотнее натянула шаль.
Леди Гудридж указала на освобожденное ею место.
– Рэнсом, садись здесь и сам ешь то, что принес. А вы, мисс Хиггенботем, наслаждайтесь вечером. Я с нетерпением буду ждать следующей возможности поговорить с вами.
Джейн с ужасом наблюдала, как уходит ее мучительница. Она бы все отдала, чтобы найти какую-то отговорку и удрать, но ее обычная сообразительность была придавлена грузом смущения.
– Ваша тарелка. – Блэкберн ткнул блюдо девушке прямо под нос. – Надеюсь, вы оцените мой выбор. Сьюзен так торопилась высказать свои пожелания, что я забыл спросить о ваших.
– Выглядит аппетитно. – Джейн не могла даже различить содержимое тарелки. Она взяла изысканную расписную тарелку из китайского фарфора осторожно, чтобы не коснуться его руки. Она отчаянно пыталась не выронить тарелку и в то же время надеялась, что какие-нибудь колдовские чары умчат Блэкберна в чистилище.
Но когда Джейн подняла голову, она увидела, что все еще находится на балу у леди Гудридж. Действительно, какая тут необходимость в чистилище, когда она здесь.
Он сел рядом с девушкой.
– Миндальное печенье довольно вкусное. Я нахожу его крайне полезным, чтобы прийти в норму после стычки с сестрой.
Возможно, все это его забавляло. Джейн хмуро посмотрела на него.
А может, и нет. Взяв с тарелки что-то круглое, плоское и сухое, она откусила кусочек.
– Очень вкусно.
– Это абрикосовые оладьи, – любезно пояснил он.
– Что ж... Вкусно. – Вытерев рот поданной им салфеткой, Джейн наконец решилась посмотреть в зал и с ужасом заметила, что внимание двух самых популярных людей в лондонском обществе сделало ее заметной. Она увидела любопытные взгляды сквозь трепещущие веера и почувствовала, как краска залила ее щеки. То, что сначала казалось ей тяжелым, но не бесконечным испытанием – возвращение к Адорне сквозь танцевальный зал – теперь бы длилось целую вечность.
Но Джейн уже не была пугливой девушкой, как когда-то. Теперь она не глупенькая дебютантка, а степенная и полная достоинства Джейн Хиггенботем. Даже когда свет узнает ее (невыносимо подумать, но это неизбежно), спокойная манера держать себя и чепец старой девы, а также почтенный возраст уберегут ее от вульгарного рассматривания.
Она снова рискнула взглянуть на Блэкберна. Его лоб прорезали две глубокие морщины, уголки губ были опущены. Она видела едва заметные белые швы на его шраме. Перемены в его внешности хоть и огорчали ее, но четко показывали, что он не бог.
Она не позволит ему снова играть собой.
Взяв печенье, Джейн попробовала его. Да, она и дальше будет вести себя как дуэнья Адорны, скучная и неуязвимая для скандала. Любое нежелательное внимание быстро ослабеет.
– Мисс Хиггенботем. – Голос Блэкберна звучал нетерпеливо, каким был он сам. – Я должен принести извинения за свою сестру. Она, возможно, чересчур прямолинейна потому, что она леди Гудридж и находится вне общепринятых рамок поведения.
Джейн холодно ответила:
– Похоже, это отличительная черта вашей семьи.
– Еда смягчила ваше сердце. – Он зацепил вилкой кусок оленины. – А также добавила излишней дерзости. Если хотите, чтобы я расспросил вас о ваших занятиях – или их отсутствии – за последние одиннадцать лет, боюсь, что буду столь же любопытен, как и моя сестра.
В этот момент Джейн отчаянно пыталась понять, что в свое время было причиной ее глупости – считать этого мужчину неотразимым.
Но не успела она ответить, как ее окликнул знакомый голос:
– Джейн! – Виолетта спешила к ней. В этот момент она мало походила на графиню Тарлин, скорее на сорвиголову, которой раньше и была. Легкое батистовое платье цвета зеленого яблока развевалось при ходьбе, волосы были собраны на макушке и ниспадали локонами.
Она была очень встревожена.
Собравшись с силами, Джейн поднялась. Она понимала, что ее могут узнать, – Блэкберн заставил ее посмотреть правде в глаза. Это всего лишь вопрос времени. По страдальческому выражению лица Виолетты Джейн поняла, что это время уже пришло.
Леди Тарлин даже не стала тратить время на выражение своей неприязни к Блэкберну, когда тот вежливо встал при ее появлении.
– Джейн, она исчезла.
Джейн готовилась к паническому бегству, теперь она столкнулась с более масштабным бедствием. Обычно спокойный голос Виолетты прерывисто дрожал, когда она произнесла:
– Адорна пропала.
