Когда они разжали объятия, Джейн услышала чьи-то возгласы. Открыв глаза, она увидела, что команда корабля смотрит на влюбленных, свесившись за борт, и выкрикивает им грубые ободрительные слова.
– Как неловко, – тихо сказала Джейн.
– Что? – Блэкберн подхватил ее и положил себе на плечи, как бесценный шарф.
По мере того как они удалялись, крики становились все громче. Джейн подняла голову и приветливо помахала морякам рукой.
– Я также разрешаю тебе вылепить из глины наших детей, – сказал Рэнсом.
– А мы назовем старшего Фигги?
Он сразу ответил:
– Нет. Но я не позволю тебе лепить никого другого. Не с твоей досадной склонностью к обнаженной натуре.
Почувствовав в себе остатки неизрасходованной иронии, она хитро сказала:
– Ты не можешь остановить мое воображение. Он остановился.
– Джейн...
Он выглядел сейчас не очень уверенным в себе, и Джейн поняла, что ей это не нравится.
– Но ты единственный, кого мне хотелось лепить обнаженным.
– Правда? – он снова пошел.
– И если ты согласишься позировать мне, когда мы вернемся домой, я смогу закончить ту статую.
– Я буду позировать для тебя. – Поставив Джейн на ноги, Рэнсом засиял улыбкой, о которой она мечтала всю свою жизнь. – Если ты позволишь мне потом смыть с тебя глину.
Джейн поняла, что этот брак действительно будет удачным.
1
