– Мне кажется, вы очень четко выразили свое безразличие к моему искусству, милорд.
Она взглянула на него как на полного идиота, не способного ценить то прекрасное, что есть в жизни, и Блэкберн вспомнил, что Джейн могла не только забавлять его, но и раздражать. Подняв лорнет, он внимательно посмотрел на нее.
– Слишком четко, если мы даже не можем поговорить об этом.
– Мы снова ведем беседу, чтобы избежать злословия? Девушка вела себя ужасно самоуверенно, но он знал, как осадить ее.
– Нет, Джейн. – Блэкберн позволил себе рассматривать ее фигуру, останавливаясь на наиболее интересующих его местах. Когда он снова взглянул на лицо Джейн, ее челюсть была выпячена, а глаза сияли воинственным блеском. Он был почти искренен, когда сказал:
– Я веду беседу, потому что ухаживаю за вами.
Она, в свою очередь, была предельно искренна, когда ответила:
– А я хочу, чтобы вы перестали это делать.
– Это невозможно.
Наклонившись вперед, Джейн в ярости проговорила:
– А когда вы наиграетесь и снова смешаете меня с грязью, я буду гореть в аду, а вы будете продолжать свою веселую жизнь.
Блэкберн уронил свой лорнет, тот повис на цепочке, а его хозяин оперся рукой на колено и изрек:
– Моя драгоценная Джейн, если я и смешаю вас с грязью и заставлю гореть в аду, то для этого будет чертовски веская причина. – «Такая, как измена Отечеству», – добавил он про себя.
– На моем рисунке, милорд, изображены вовсе не вы.
Он говорил о предательстве. Она говорила о живописи. И ее серьезное выражение лица соответствовало ее мыслям, она говорила только то, что думала. Она была прекрасной актрисой, но его не проведешь. В конце концов, у него есть Виггенс с отчетом о ее занятиях.
– Я крайне огорчен потерей вашего интереса. Что, мои черты утратили былую привлекательность?
– Да. – Ее ответ противоречил взгляду, которым она быстро окинула его, словно не могла больше сопротивляться.
Снова играет? Он предпочел думать, что нет.
– Вы отправитесь в ад за ложь быстрее, чем за разговор со мной.
Джейн все еще сжимала папку, кончик одного листа развевался на ветру.
– О чем вы хотите говорить?
Он победил в этой маленькой перепалке и мог быть снисходительным:
– Я хотел бы принести свои извинения за то, что не придал значения вашему беспокойству на балу у Сьюзен. Я не отдавал себе отчета, сколько хлопот доставляет вам мисс Морант.
Сидя прямо, с отведенными назад плечами, Джейн нашла глазами племянницу и тут же смягчилась.
– У нее мало здравого смысла, а у мужчин, когда они рядом с ней, – и того меньше.
Сжав в руке веревочку от воздушного змея, Адорна весело бежала, наблюдая за его полетом. От ветра ее платье плотно прилегало к телу, и даже Блэкберн, которого было трудно чем-то удивить, признал, что юная девушка подобна прекрасной Афродите.
– Вам пришлось нелегко.
– Она слишком мила, чтобы с ней было нелегко, но с тех пор как... – Джейн бросила на него быстрый взгляд, будто только сейчас вспомнила, с кем говорит.
– С тех пор как что? – он пытался выглядеть заинтересованным, что было несложно. Слова повисли в воздухе, и Блэкберн ждал, пока узнает что-нибудь об этих десяти годах.
–С вами слишком легко говорить, милорд.
Большинство людей так не считало, но он не сомневался в том, что она говорила правду. Она уважала его меньше, чем все другие женщины. Возможно, поэтому он вел себя с ней, как избалованный ребенок.
– Я умею держать язык за зубами, – заверил он Джейн.
– Уверена в этом. – Сложив руки на коленях, девушка уставилась на носки своих туфель. – В четырнадцать лет она выглядела почти как сейчас, и один молодой джентльмен, живший по соседству, увлекся ею. – Джейн подумала и поправила себя: – Он страстно влюбился в нее. Мистер Ливермийер был сыном методиста, серьезный и работящий, и я никогда бы не подумала, что он похитит ее.
Блэкберн с интересом придвинулся ближе:
– Похитит ее?
– Они со служанкой выполняли мои поручения. Вдруг служанка, страшно взволнованная и напуганная, вернулась и сообщила, что молодой человек силой посадил Адорну в повозку и собирается ехать в Грета Грин, чтобы венчаться там. Я не находила себе места, и тут Адорна появляется как ни в чем не бывало. – Джейн посмотрела на Блэкберна. – Она убедила джентльмена, что совесть не позволит ей оставить меня одну с Элизером, и ради меня они вернулись.
– Боже мой, – Блэкберн по-новому взглянул на Адорну.
– Да. Отец взялся за него, и сейчас юноша учится в Риме, – хотя и продолжает каждую неделю писать
