частей тела, которые могли привлечь ваше внимание! — внушала Шарлотта непутевому ученику, похлопывая ладонью по тетради. — Даже если вы желаете сделать даме комплимент, выбирайте для этого самые общие выражения и ни в коем случае не конкретизируйте…
— В присутствии посторонних. Это я усвоил. Но в собственной комнате я волен говорить, что вздумается.
— Я полагала, что эту комнату мы выбрали в силу ее нейтральности.
— «Нейтральность», — грустно улыбнулся Винтер. — Неужели это о нас с вами?
Его слова отрезвили Шарлотту. Препираться с ним она не станет. И размышлять над глубинным значением сказанного девушка тоже не желала.
Осторожно, взвешивая каждое слово, она сказала:
— У нас общая цель, поэтому не думаю, что нас можно считать врагами.
— Не знаю, кто мы и что мы, мисс леди Шарлотта, но подозреваю, что достаточно скоро мы это выясним.
Глава 13
— Так вы интересовались моей судьбой, — напомнил Винтер, Нет, не интересовалась. И что он имел в виду, говоря: «Не знаю, кто мы и что мы, но скоро мы это выясним». Что еще за странная оговорка?
Обхватив рукой колено, молодой человек смотрел в темное окно, словно вглядываясь в прошлое.
— После похорон отца я в почтовой карете поехал в Лондон. Там в порту попыхивал грузовой корабль, готовый отплыть в Марсель. И я возомнил себя Ясоном, отправившимся на поиски золотого руна, — Винтер вдруг уронил голову в ладони и рассмеялся. — Я нанялся разнорабочим. И неделю мучился от морской болезни, не замечая красот Атлантического океана, потом — Средиземного моря. Приходилось драить палубу до волдырей на ладонях. И знаете, никогда раньше я не ел хлеба с запеченными в нем жучками.
Шарлотта издала звук, выражавший отчасти сочувствие, отчасти — отвращение.
— Да, это было ужасно. Усугублялось положение тем, что матросами на корабле служили грубые, жестокие французы. Они обзывали меня сопляком, и я чувствовал себя глубоко несчастным. Отправляясь в путь, я не подозревал, что придется терпеть такие лишения. Я был тогда на грани срыва, но тешу себя мыслью, что головы не потерял. Я быстро смекнул, что зря отказался от прежнего привилегированного положения, — ироничный огонек в глазах молодого человека вдруг погас, и он продолжал совершенно серьезно. — И тогда же я провалил свой первый экзамен на звание джентльмена.
Вопрос мимо воли сорвался с уст девушки:
— Каким образом?
— В то время как мать особенно нуждалась в моей поддержке и заботе, я думал только о себе.
Шарлотте хотелось заткнуть уши. Если Винтер будет продолжать в том же духе, в ее душе может зародиться уважение.
— Несмотря на молодость и безрассудство, я понимал, что своим побегом отца я все равно не верну. Более того, мой поступок огорчил бы человека, которого я боготворил. Но я использовал его смерть как оправдание для воплощения собственных желаний. Я отправился на поиски приключений.
«Стань снова бессердечным варваром, — хотелось сказать Шарлотте. — Будь, как раньше, отвратительным и грубым. Спрячь свою ранимую душу, чтобы я оставалась добропорядочной гувернанткой и не проявляла неприличного интереса к отцу своих воспитанников».
А ведь интерес был именно таким! Взгляд девушки невольно скользнул по расслабленной фигуре молодого человека. О, нет, это совершенно недопустимо!
— Я рисовал в своем воображении одиссею, а попал в серьезную переделку. И я решил бежать обратно в Англию, как только корабль причалит к берегу. — Винтер горестно улыбнулся. — Все так и случилось бы, если бы не…
Молодой человек замолчал, и Шарлотта не удержалась:
— Если бы не что?
— Если бы не пираты, — Винтер сел, устремив перед собой задумчивый взгляд карих глаз. — Они вынырнули из темноты и напали на корабль. Заставили меня помогать им перетаскивать награбленное добро, а потом забрали с собой. Я был видным малым.
— Да, я помню, — отозвалась Шарлотта. Молодой человек встрепенулся:
— Мы встречались раньше?
— Я видела ваш портрет в галерее, — нашлась девушка, едва не раскрыв тайну их былого соседства.
— Ах, да…
Что-то в ее ответе как будто насторожило Винтера, поэтому Шарлотта поспешила вернуться к повествованию:
— И что же пираты?
— Пираты… Они хотели продать меня на рынке в Александрии. Я сорвал их планы: отточил нож и распорол себе щеку.
Девушка потрясенно разглядывала шрам на лице молодого человека.
— Мне бы не хватило духу.
— Вам? Хватило бы, мисс леди Шарлотта. Еще как хватило бы, — встав на колени, Винтер подался вперед, пристально вглядываясь в глаза девушки. — Вы бы пошли на все, чтобы спасти свою честь. Я в этом уверен.
Зато Шарлотта подобной уверенности не разделяла.
— А вы? Что же случилось с вами дальше?
— Злодеи решили отомстить. — Молодой человек встал и поднял руку, сжатую в кулак. — Я обхитрил их, помешав заработать кучу денег. И они продали меня бедуину… чистить верблюдов.
Молодой человек уронил кулак и последние слова произнес с такой жалкой гримасой, что Шарлотта не сдержала улыбки.
— Я должен был заботиться о пяти отвратительных, вонючих, плюющихся тварях. Такой удар для юноши из богатой английской семьи, отправившегося на поиски приключений! В этом составе — старик Бараках, верблюды и я — мы начали свой путь через пустыню. На второй день я сбежал.
Девушка подалась вперед, впитывая в себя каждое слово.
— Милорд, я читала, что пустыня беспощадна к одиноким странникам.
Винтер покачал головой, словно удивляясь своему юношескому безрассудству.
— И это верно, мисс леди Шарлотта. Днем зной стоял такой… Вы себе не представляете. Солнце вдавливало меня в песок, а пот высыхал, едва выступив, солью скапливаясь на бровях. А вокруг пески, без конца и края. Каждая новая дюна ничем не отличалась от предыдущей, не отличалась от следующей. — Молодой человек приложил ладонь ко лбу, словно вглядываясь вдаль. — Я думал, что сумею вернуться в гавань, но заблудился, заблудился безнадежно, когда… — Словно выдохшись, Винтер замолчал и улегся на живот. — Шарлотта, я так долго говорил о себе, а вы учили меня, что это невежливо.
— Глупости! Вы же не можете прервать рассказ сейчас!
В тот момент, когда эти слова вылетали у нее из уст, Шарлотта уже знала, что Винтер ее поймал. И знала также, что ей нет до этого никакого дела. Она непременно должна услышать историк» до конца.
Подперев голову руками, молодой человек пристально смотрел на нее.
— Шарлотта, у вас есть родственники, которые могли бы о вас позаботиться?
«Шарлотта». Он назвал ее Шарлоттой. Не прежним милым, но все же уважительным прозвищем, а по имени. Это могло означать либо теплое дружеское отношение, либо пренебрежение. И то и другое было недопустимо. Сжав лежавшую поверх тетради ладонь в кулак, девушка не сводила глаз с побелевших костяшек. Нет, она будет крайне осторожна.
— У меня нет близких родственников. Прошу вас, расскажите, что же случилось дальше!
— А других людей, с которыми бы вас связывали близкие отношения?
— Есть друзья. Хорошие друзья.
— А любимый мужчина?
Как же невинно звучал его голос! Но Шарлотта знала: Винтер столь же невинен, как райский змий. Даже на полу растянулся, как змея. Девушка подняла с пола туфли, взяла тетрадь и встала. Обойдя лежавшего на
